– Давай, Илай, – горячо прошептал вампир по имени Хуан, не сводя глаз с Николаса. – Отдай ему эту сучку.

Остальные вампиры бормотали в знак согласия.

– Она – моя, и я ее не отдам, – прошипел в ответ Илай. – Ты слышал Мастера. Убей ее или забери себе, но девчонку в живых не оставлять.

Заявление Илая было подобно ведру ледяной воды, выплеснутому в лицо. Как бы ни поступил Николас, Илай не оставит меня в живых. Я стиснула зубы. По крайней мере, все произойдет быстро, и я умру, зная, что друзья пришли мне на помощь.

– Тогда убей меня. – Мои слова поразили вампиров, и я гордилась собой за то, как невозмутимо прозвучал мой голос, несмотря на бурю эмоций, одолевавших меня. – Я всегда хотела лишь найти убийцу моего отца, и вот ты здесь. Мне достаточно знать, что после моей смерти друзья разорвут тебя на куски… вас всех. – С каждым словом мой голос становился все уверенней, подкрепляемый моей убежденностью в том, что именно так и поступят Николас с оборотнями.

Волна паники прокатилась по вампирам, окружающим нас. Моя жизнь – единственное, что отделяло их от верной смерти, а моя готовность умереть только что уменьшила их шансы на выживание. Некоторые из них готовы были бежать. Они не были глупцами. Мохири и волки стремились спасти меня, а мои друзья будут преследовать любого, кто решит похитить меня.

– Ни с места! – прорычал Илай. – Посмеете ослушаться приказа Мастера?

Видимо, гнев Мастера был страшнее смерти, потому что вампиры переместились, занимая оборонительные позиции вокруг меня и Илая. Уверенность Илая возрастала по мере того, как все больше вампиров выстраивалось в шеренгу перед врагами, в то время как за нашими спинами находился утес.

– Такая вдохновляющая речь, – прохрипел он на ухо. – Но видишь ли, я еще не готов, чтобы кто-то из нас умирал. – Губы коснулись моей мочки уха, и я подавила дрожь. – У меня грандиозные планы на тебя, сладкая Сара. Ты будешь принадлежать мне телом и душой еще до окончания ночи.

– Только через мой труп.

– Сопротивляйся мне, сколько захочешь. Это лишь сделает тебя более желанной. – Его голос дрожал; он будто подпитывался моим страхом и своим собственным возбуждением.

Я попыталась отгородиться от образов, что вызвали его слова.

– Ты чудовище.

Илай усмехнулся.

– У меня было много, очень много женщин, и все они умоляли меня… ну, до тех пор, пока я не заставлял их кричать. Твой папочка тоже кричал в конце, как будешь и ты.

Боль пронзила мою грудь.

– Я убью тебя! – Я задыхалась, вырываясь из его хватки, чем только вызвала смех.

Я хныкнула, когда что-то острое вонзилось в бедро. «Кинжал». Мне захотелось рассмеяться, как только я вспомнила, как пыталась отказаться от оружия, когда Николас дал его мне, и сколько раз с тех пор оно спасло мне жизнь. Что бы ни случилось, но кинжал всегда возвращался ко мне, словно бросал вызов отречься от своего происхождения.

Я запустила правую руку во внутренний карман пальто и коснулась рукояти. В этот же миг мои глаза встретились с глазами Николаса, и я черпала силы из его непоколебимого взгляда. Как бы все ни закончилось, я не уйду отсюда с Илаем. Кто-то из нас должен здесь погибнуть, и если это – моя участь, то я умру как воин, которым Николас меня считал. Я была в долгу перед ним.

– Отец, дочь, а когда-нибудь доберусь и до матери, – злорадствовал Илай, не обращая внимания на решимость, горевшую в моих глазах. Он снова притянул меня к себе, и если бы не моя новообретенная сила, у меня бы подкосились ноги от порочных желаний в его потемневших глазах. – Может, я оставлю тебя, пока не найду дорогую Мадлен. Никогда еще не пробовал мать и дочь одновременно.