– Папочка, смотри! Я прокатилась по кругу, не упав.

– Это здорово, милая!

Папочка смотрел, как я катаюсь вокруг него на коньках. Я подъехала к нему на шатающихся ногах, и он поймал меня прежде, чем я упала.

– Эй, помедленнее, Гретцки[5].

– Я замерзла. Можем купить горячий шоколад? – с надеждой спросила я, и он усмехнулся, глядя на меня.

– Конечно! Когда это мы не покупали горячий шоколад?

Мы сели на скамейку, и папочка подул в стаканчик.

– Держи, милая. – Я сделала большой глоток, и он улыбнулся. – Осторожно, а то язык обожжешь.

Но шоколад не обжег меня, и я все допила. Я протянула стаканчик папе.

– Можно еще?

– Еще? Больше не хочешь кататься?

Я покачала головой, дрожа от холода, несмотря на то, что была одета в теплое пальто и варежки.

– Пожалуйста, папочка, мне холодно.

– Как она?

– Жива, она настоящий боец. Больше ничего не могу сказать.

– Она выглядит такой смертной, такой хрупкой.

– Да, но она сильнее, чем кажется. – Прохладное прикосновение ко лбу. – Отдыхай и поправляйся, малышка.

– Мне нехорошо.

Холодная рука папочки потрогала мой лоб.

– Хм, у тебя жар. Где болит?