Немира невольно припомнила Лунный храм. Только там было сухо и куда светлее. А еще волшебный лес и башня, взобравшись на которую, можно было почти дотянуться до неба. Здесь же лишь лучина в руках младшенького освещала низкий влажный свод да пол, уносящийся вглубь. И казалось, что еще пара шагов – и покажутся ворота в Навье.

– Туда не ходите, потеряетесь. Да и братья мои к чужакам не столь приветливы, – пояснил у развилки мужчина и повернул направо.

Да тут не просто землянки, тут целый муравейник! Как бы и правда не заблудиться. Не так, ох не так Немира представляла себе побег. Будто сама Макошь противилась ему. Но отступать и мысли не возникло. Не впервой Великой Матери перечить.

В ряд по правой стене выстроились овальные двери. Но лишь пятую из них толкнул хозяин, предложив гостям войти. Светлица оказалась небольшой. У стены лежал широкий тюфяк, подле стояло большое корыто.

– Здесь будешь спать, – сказал младшенький Немире. – Сейчас к тебе баб пришлю. Помогут. А ты, ведьмарь, со мной пойдешь.

– Куда? – заволновалась девица. Такого поворота она не ожидала.

– Передохни, а я вернусь, как смогу, – пообещал Войтех.

– Но… – Немира не знала, что еще сказать. Она все иначе представляла. Ведала, что придется расстаться, и уже почти подготовилась. Но чтоб так… – Вдруг мне твоя помощь понадобится?

– Бабы справятся, – отрезал хозяин и увел ведьмаря.

Девица устало опустилась на тюфяк. Мысли сбились в кучу. И отыскать в ней что-нибудь мало-мальски стоящее не выходило. А еще возникло неприятное ощущение, что Войтех нарочно привел ее именно сюда, тем самым вдребезги разбив план побега.

Немира оглядела неровные земляные стены. Ну как тут сбежишь? Скоро ночь, кругом топи. Оружия нет. Да и уверенность в том, что вообще удастся выбраться из этого муравейника, упорхнула где-то на третьей развилке. Единственным лучом надежды мелькнуло упоминание о бабах. Авось подсобят.

Словно в ответ на робкое предположение донеслось дивное бессловесное пение. Несколько высоких женских голосов сливались в один и снова расходились.

Распахнулась дверь, и в помещение вплыла вереница из пяти красавиц, ровесниц Немиры, все в шелковых рубашках да намитках с золотой вышивкой, поверх гарсеты на рысьем меху. Уши серьги с самоцветными каменьями оттягивают. Руки, обвитые толстыми браслетами из черненого серебра, едва ношу удерживают. Девица невольно завела грязные ладони за спину.

Женщины поклонились в пол гостье, уже вскочившей на ноги, и, не прекращая пения, освободили руки – кто от кувшинов, кто от сосудов с пахучими смесями. Две красавицы подошли к Немире и принялись стягивать с нее одежу.

– Погодьте, я и сама могу.

Женщины словно не слышали, ловко избавляя гостью от грязного тряпья.

– Да перестаньте. Чай, не настолько хвораю.

Красавицы, не обращая внимания на протесты, принялись уже за сапоги.

– Как вас хоть величать?

Женщины переглянулись, а затем открыли рты. Немира отпрянула – у обеих не было языков.