Муть

Удобная мягкая постель приняла Ванькино тело в свои объятья и растворила, окутав негой и теплом…

Хмурое небо поливало серыми каплями дождя грязную жижу бездорожья. Унылый пейзаж своей влажной тоской нагонял странные мысли о предначертанной судьбе и бренности всего живущего. Лучик солнечного света пробился сквозь тучи, осветив полосу промокшей земли и верхушки деревьев у края дороги. Словно призрак над болотным испарением, на горизонте возникла бледная радуга, вонзаясь в мрачные тучи своими сочно-игривыми слоями. Иван шагнул на радугу и устремился в высоту. По мере подъема облака становились всё светлей и ярче, окрашиваясь в бело-розовые тона. Захотелось присесть на молочный бугорок зыбкой облачной тверди и любоваться на нежно-голубое небо. Внезапно, словно грязное пятно на белой простыне, Иван увидел знакомый силуэт Мути, сидящего на соседнем бугре облака.

– Ты как сюда попал? – изумился Иван.

– Ты же попал, вот и поговорим с глазу на глаз, – ответил Муть.

– Говори, коль нужно.

– Предлагаю тебе стать царём, – торжественно молвил Муть.

– А Кощей? Два царя – не многовато ли?

– Кощей уже старенький. Ему, от трудов тяжких, на отдых давно пора. Он уже лет пятнадцать в отпуске не был, – вздохнул Муть.

– Пусть съездит в отпуск и дальше правит, я не против, – сказал Иван.

– Так и быть, скажу тебе всю правду, – тяжело вздохнул Муть, – Кощей себя исчерпал. Он отошел от дел, забросив государственные дела, и стал подкаблучником Елены Прекрасной. А она пытается завладеть казной и самолично ей распоряжаться.

– Не понял, а разве казна не Кощею принадлежит? – удивился Ваня.

– Дело в том, что казна уже давно в другом месте находится, а там, в хранилище, пустые сундуки стоят, – сказал Муть. – Мы денежки от Елены подальше припрятали.

– Мы – это кто?

– Вихор, Балабол, Жуть и я. Яга почти не в курсе.