Мы выпили пару бутылок пива в баре, и он упомянул, что работает над чем-то грандиозным и настолько революционным для мира обмена валют, что это строжайший секрет. Не хочу ли я подняться в его комнату, чтобы увидеть проект краем глаза? Да, я был настолько наивным. Он набросился на меня в лифте, прижав предплечье к моей ключице и схватив меня за промежность правой рукой. Я попытался отступить, но в частном лифте пентхауса не так много места. Он сказал мне, что это мой счастливый день и сегодня я буду его сучкой. Потом он укусил меня. Он по-настоящему укусил меня, впившись зубами мне в щеку. Шок и боль пересилили остатки уважения к его статусу, и я ударил его в глаз. Он упал на спину, и мы уставились друг на друга, тяжело дыша. Он сказал, что я буду жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. Звонок известил о прибытии лифта, и двери открылись. Я схватил его за лацканы и вышвырнул вон, нажав кнопку «Лобби», а затем сразу же «Закрыть двери». Он начал подниматься на ноги, угрожающе вытягивая палец, когда эти невероятно медленные двери в конце концов закрылись. Не было и речи о том, чтобы заявлять о его нападении. С его возможностями я был бы раздавлен. Я собрался меньше чем за десять минут, взял такси до аэропорта и улетел той же ночью.

Через два дня мне на работу прислали дюжину розовых роз с конвертом. Внутри было приглашение на эксклюзивную неделю аналитических центров в Мельбурне в качестве полностью оплаченного гостя. Там была фотография Роберта де Ниро в «Бешеном быке», а на обороте – подпись: «Устроим второй раунд?»

Не обращая внимания на свист и комментарии, я спустился на три этажа вниз, к стойке регистрации, и вручил обеим администраторам по шесть роз. На втором этаже, подальше от ухмыляющихся коллег, я разорвал конверт, приглашение и фотографию. Больше я о нем ничего не слышал.

В 2017 году обязанности по организации нашей встречи были на мне. К тому времени я уже три года работал в Лондоне в инвестиционном банке. Когда я переехал из Парижа, я сказал себе, что посещу все те места, о которых слышал, но которые никогда не видел. Озёрный край. Ирландия. Корнуолл. Ливерпуль. Кардифф. Эдинбург. Эти три года я так усердно работал, что дальше Кембриджа не выезжал, да и туда только на один день. Ответ появился внезапно. В Эдинбург на фестиваль «Хогманай»!

В то время значительная часть моей жизни проходила в поездах. У моего банка были филиалы в Париже, откуда меня и наняли, в Амстердаме, Люксембурге и Лондоне. На бумаге полеты казались быстрее, но на самом деле поезда были эффективнее. Ты просто заходишь, находишь свое место, включаешь ноутбук и начинаешь работать. На другом конце – короткая поездка на такси до места назначения. Никакой охраны, никаких очередей, никаких автобусов к самолетам, зато есть вагон-ресторан, когда хочется размять ноги. Некоторые из моих лучших проектов были сделаны в вагоне первого класса на поезде «Евростар».

Вот почему я выбрал спальный поезд до Эдинбурга – старый романтик во мне подсказал это решение. У меня было достаточно времени, чтобы отправиться на север, потому что я взял целых две недели отпуска, но я сел на этот поезд в восемь вечера 26 декабря. Мой план состоял в том, чтобы изучить город, найти лучшие пабы и рестораны, чтобы полноправно играть в хозяина. Квартира, которую я снимал для нашей банды, была занята до тридцатого, поэтому на эти три дня я нашел гостиницу. Когда я сел в поезд, предвкушение заставляло меня нетерпеливо ерзать, глядя на сводчатый потолок. Внутри я был маленьким мальчиком, отправившимся на поиски приключений. Ну, это был не «Восточный экспресс». Но у меня были отдельная спальная каюта и крохотная ванная комната. Более того, там был первоклассный вагон-ресторан, где к ужину нужно было переодеваться. Черт, да, запишите меня!

Одетый, обутый и выбритый, я пришел в условленные восемь часов вечера. В вагоне было много людей, и служащий спросил, не возражаю ли я против того, чтобы подсесть к кому-нибудь. Я посмотрел в ему в глаза и увидел отчаянную мольбу. Его темные глаза и изогнутые брови кого-то мне напомнили.

– Конечно, – сказал я. – Я говорю на нескольких языках и могу поладить с большинством людей. Всё это часть приключения.

Плечи официанта расслабились от облегчения.

– Спасибо, сэр, не могли бы вы пройти сюда?

Я прошел мимо нескольких столиков, заполненных множеством оживленных людей, и нескольких пар, беседовавших вполголоса. В конце вагона стоял стол, накрытый на двоих, и пожилая дама за ним изучала булочку. Она подняла взгляд и оценила меня, в конце концов с улыбкой посмотрев мне в лицо. Она говорила с мягким, как шерсть, акцентом.

– Что ж, неплохо. Спасибо, Хэмиш.

Миссис Кэмпбелл была исключительной компанией. Она переставала задавать вопросы только для того, чтобы поесть, но в остальное время постоянно о чем-то спрашивала. Вскоре стало очевидно, что, если я перебью ее собственными вопросами, вечер превратится в допрос инквизиции. Самой нежной, самой мягкой инквизиции, какую только можно вообразить, но я уже устал от звука собственного голоса.

– Миссис Кэмпбелл, простите, что прерываю. Вы не возражаете, если я спрошу о вас? Например, откуда вы родом в Шотландии? У вас есть семья? Если вас это не смутит, я хотел бы немного услышать о вашей жизни. Я чувствую, что она интереснее, чем моя.

Она в течение нескольких часов рассказывала мне свои истории, которым я внимал, будучи в полном восторге. Вагон-ресторан опустел, а мы по-прежнему сидели под небольшим пятном света, пока она знакомила меня со своими необычайными приключениями. Официант подошел в третий раз и спросил, не нужно ли нам еще что-нибудь.

– Нет, спасибо, Хэмиш. Вы можете идти спать. Мы с этим молодым человеком провели увлекательный вечер, и я хотела бы повторить всё это снова. Спокойной ночи, Кларк. Хочу отметить, что очень рада, что встретила тебя.

– Взаимно. Не думаю, что когда-то вас забуду. Спокойной ночи, Робби.

Она поднялась на ноги и накинула шаль на плечи.

– Приятных снов, и наслаждайся своей поездкой в Эдинбург. – Она произнесла это как «Эмбра». Потом она повернулась и посмотрела мне в глаза. – На твоем месте я бы его забыла. – Ее слова прозвучали как гром среди ясного неба, и затем она ушла.

Я дал Хэмишу чаевые и, покачиваясь, прошел по коридору в свое купе, прокручивая в голове наш долгий разговор, чтобы определить, какой из моих нейтральных ответов мог вызвать такой комментарий. Забыть кого? Даже после того, как я почистил зубы и умылся, ничего не пришло в голову. Я лег в постель, и на пороге сна всплыло воспоминание.