– Доброй ночи, принцесса. С Новым годом, и спасибо, что привезла нас всех в Рим.
Я ответила на воздушный поцелуй и многозначительно посмотрела на Мику. Он встал и взял мое лицо в свои руки.
– Наша чудесная Симона! Ты выглядишь прекраснее, чем когда-либо. Хорошо тебе выспаться, и спасибо за незабываемый вечер. – Он поцеловал меня в лоб, как будто я его племянница. Я посмотрела на него из-под ресниц.
– Всем доброй ночи, – сказала я и выскользнула из двери гостиной. Я закрыла ее за собой, но держала ручку опущенной, так что она оставалась слегка приоткрытой. Я ждала, что Мика тоже попрощается и выйдет. Внутри комнаты воцарилась тишина.
Затем я услышала голос Гаэль, она говорила вполголоса:
– Ты пропустил намек.
Мика тоже понизил голос:
– Я знаю.
Кларк начал смеяться, но тоже говорил тихо:
– Господи, чувак! Что ты хочешь? Приглашение с тиснением?
Я услышала голос Мики, вернувшийся к обычной громкости:
– Чего я хочу? Текилу-бум!
Гаэль залилась смехом:
– Текилу-бум? Сколько тебе лет?
Тяжелые шаги удалялись в сторону кухни. Холодильник со звоном открылся, и Кларк закричал: «Мы никогда не стареем!»
Я закрыла дверь и пошла спать. Я не заперла свою комнату, но уже знала, что меня никто не побеспокоит.
Гаэль, сегодня
Как только ингредиенты были готовы, я оставила Симону на кухне варить картошку, а сама пошла накрывать на стол. Элементы сервировки были полностью швейцарскими: корзинка для хлеба, белые салфетки с вышитыми на них эдельвейсами, классическое швейцарское белое вино – «Шасла», одно из любимых, – бутылка кирша для улучшения пищеварения, красные вилочки для фондю и тарелки с изображением коровы в Альпийских горах. Сам какелон, всё еще находившийся на кухне, тоже был ярко-красным, с рисунком швейцарского флага по самому краю. Мизансцена выглядела как какой-нибудь кадр из журнала, призванный заманить людей в горы.
Кларк спустился вниз первым и присвистнул, когда увидел дело моих рук.
– Единственное, чего не хватает, – это твоего дирндля!