Пройдут годы, ситуация изменится. И Михаил Луконин фактически признает свою прежнюю ошибку. В предисловии к книге Ю. Левитанского «Течение лет» (Восточно-Сибирское книжное издательство, 1969) он напишет: «Первое знакомство было мимолетным – мы куда-то спешили, – и таким мимолетным, что я упустил Левитанского… С самого начала было заметно художественное своеобразие Левитанского (?! – Л.Г.) – у него своя интонация, свои рифмы, свои краски, а главное, есть что-то неуловимое свое, что делает поэта, – свой талант жить, и думать о жизни, и выражать это сильными и волнующими стихами».

Точно и сильно через несколько лет скажет Михаил Луконин!..

А пока – отказ!

Вот «Выписка из стенограммы президиума СП СССР от 23.6.1953» – цитируется решение комиссии по приему:

«…Луконин пишет, что это “арифметическое-среднее” творчество. Мы вынуждены были отказать в переводе, считая, что предоставленный им (Ю. Левитанским. – Л.Г.) новый сборник («Наши дни», 1952) является повторяющим прежние произведения, за исключением нескольких стихотворений, которые не дают оснований для перевода из кандидатов в члены ССП.

Тов. Твардовский: Считаю, что он правильно охарактеризован. Можно согласиться с решением Комиссии.

Тов. Грибачев: Предлагаю согласиться.

Тов. Симонов: Других мнений нет? Кто за то, чтобы утвердить решение Комиссии по приему? (Е д и н о г л а с н о)»[125]

И вот в июле 1953-го, наконец, приходит ответ: выписка из постановления президиума правления СП СССР: «Воздержаться от перевода из кандидатов в члены Союза сов. писателей Ю.Д. Левитанского ввиду того, что представленный им новый сборник стихов не дает оснований для перевода»[126].

Нетрудно представить разочарование молодого поэта! У него уже пять собственных книг плюс коллективные сборники и книги для детей! Положительные рецензии в местной и столичной печати. Прекрасные отзывы маститых писателей. Но все это «не дает оснований»!

Что же случилось?

Дело, скорее всего, в неприятном инциденте, произошедшем еще в конце 1952 года накануне Октябрьских праздников. В газете «Советский боец», где Левитанский вел страницу «солдатского юмора», он опубликовал сатирическое стихотворение по мотивам популярной в ту пору песни «Хороша страна Болгария». Оно начиналось так: «Хороша страна Америка! Ну, а чем же хороша?» Дальше, как водится, следовало страстное и бескомпромиссное разоблачение американских «поджигателей войны». Но даже такой безобидный пассаж вызвал нарекания со стороны политического военного руководства округа. Как?! «Хороша страна Америка»?! Налицо проамериканские стихи! Ну, а дальше-то, дальше автор на всю катушку раскручивает злободневную критику американского империализма! Да кто же это станет читать дальше первой строчки, когда и так все ясно: «пишет проамериканские стихи»!

С. Гольдфарб приводит следующий архивный документ: «Когда стихи прочитал редактор, у него возник ряд замечаний, в частности, строка об Америке. После их опубликования в Москве на совещании молодых авторов был раскритикован рядом поэтов. Публикацию стихов Левитанского квалифицировали как ошибку редакции газеты (вероятно, «Советский боец» – Л.Г.). На партийном собрании редакция признала ошибочным помещение этого стихотворения». И далее: «Скандал разразился нешуточный, – поясняет иркутский историк. – Те, кому не удалось все предыдущие годы загнать Левитанского на “скамейку безродных космополитов”, словно бы почуяли шанс отыграться»[127].

Компания по разоблачению космополитов все еще продолжалась, но ощутимых результатов не приносила.

«В Сибири порядочность долго держалась, – рассказывал Левитанский. – Это особая земля, без крепостного права. Люди сохраняли доброту и честность. […] Проводить линию “безродных космополитов” никто из них не мог – у них была сибирская закваска, они ничего не понимали в антисемитизме»[128].

Левитанский отмечает, что должное обеспечение результатов компании потребовало замены всего партийного руководства области, «начиная с первого секретаря обкома». В 1951 году прибыли партийные руководители с Украины во главе с первым секретарем Харьковского обкома КПСС Б.Е. Щербиной. Теперь дела пошли на лад. Во всяком случае, он сделал могучую карьеру, в 80-е годы заняв пост заместителя председателя Правительства СССР.

«В свое время он был забронирован от войны, не воевал. (Б.Е. Щербина во время войны работал секретарем Харьковского обкома комсомола, а во время оккупации – даже в аппарате ЦК ВЛКСМ. – Л.Г.) А я, фронтовик, ходил к нему по молодой глупости на прием жаловаться: “Не печатают, а у меня семья, заработок нужен”. При этом он меня еще и журил, видимо, другого сказать было нечего: “Нехорошо, товарищ Левитанский, мы ждем от вас большего”»[129].

И на этот раз молодого поэта спас глава иркутских писателей Георгий Марков. Каким-то образом ему удалось протащить формулировку, позволившую Левитанскому фактически избежать «наказания».

В марте 1954 года проходила традиционная «литературная пятница» с обсуждением творчества Левитанского, который читал стихи последних лет. С. Гольдфарб указывает, что они составили поэтическую подборку в 35-м номере альманаха «Новая Сибирь» (осень, 1954 г.). На обсуждении «местные корифеи», обычно настроенные весьма критично по отношению к молодым авторам, на этот раз высказывались с одобрением.

П.Г. Маляревский: «Я прослушал целый цикл стихов – они очень интересны как новый шаг вперед в развитии поэта… В этих стихах радуют глубокая человеческая взволнованность и наличие большой поэтической мысли».