Промокшее белье вызвало короткую вспышку стыда, но очередная молния осветила лицо Никиты и от вида его восхищенного благоговения мой стыд мгновенно испарился. Он смотрел на обнаженную меня, как на богиню и прикасался так же трепетно.

— Ничего не бойся.

Слова ему давались тяжело, а контроль над собой ещё тяжелее, и я даже залюбовалась на миг этим потрясающим зрелищем — борьбой мужчины со своей сущностью. Как бы он не старался казаться спокойным, получалось это слабо, урывками. Он пытался нежно провести ладонью по моей ноге, от бедра до ступни, но неожиданно сильно, до боли сжал пальцы на щиколотке. Хотел поцеловать живот и порывисто прикусил кожу.

— Прости… Не могу больше..

Нависшее сверху массивное тело воспринималось так правильно, так естественно.

— Настя.. — Жаркий шепот и совсем чуть-чуть прикушенная мочка уха отвлекли от ощущений между ног, где поглаживание сменилось давлением.

От осознания того, что это не пальцы, а скрытая прежде от меня часть тела Никиты, кровь прилила к лицу и я глубоко вздохнула.

Никита качнул тазом, помассировал чувствительную точку, подливая масла в кипящий вулкан, и я почувствовала, как горячий гладкий и каменно-твердый член соскользнул с пульсирующего узелка ниже, раскрывая нетронутые прежде складки и устраиваясь между ними.

Я многое хотела спросить и узнать, предупредить Никиту, попросить не делать мне больно, но все эти вопросы и ответы на них отразились в его глазах.

Вспышка молнии осветила напряжённое лицо, закушенную губу и острый кадык, когда Никита поднял голову к потолку и зарычал, заставляя меня запоздало испугаться. Следом за животным рыком последовал первый аккуратный толчок, почти неощутимый, и сразу за ним немного дискомфортный второй, а после и третий, от которого я пораженно выдохнула и не смогла сделать новый вдох.

Никита замер, удерживая свое массивное тело на полусогнутых руках и, — я готова была поклясться, — внимательно посмотрел на мое, сведенное гримасой боли, лицо.

Гроза пошла на убыль и молнии били гораздо реже, поэтому комната погрузилась в практически полную темноту, так что я была уверена — он меня не видит, как и я его. Контур головы на фоне чуть более светлого проема окна, да белесые блики на теле от редких и далёких вспышек молний, вот и все, что мне оставила ночь.

Никита медленно опустил голову и поцеловал меня, но это не помогло расслабиться, даже наоборот — от его движения мышцы внизу живота сильнее сжались, пытаясь не пустить в тело чужеродный предмет.

Никита тоже почувствовал этот спазм и с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы, а потом склонил голову ниже и зарылся лицом между моей шеей и плечом, где безошибочно, что удивительно в такой темноте, нашел зажившую метку и плотно сжал ее губами.

Я не думала, что мое взбесившейся тело ещё способно чем-то удивить сегодня, но оно удивило, в одну секунду превратив кровь в кипящую лаву. Её горячие потоки дружно хлынули по венам и артериям, заставляя меня биться под тяжёлым мужским телом и кричать от невероятно острого ощущения. Из меня практически насильно вытягивали нечто дикое, первозданное, исконно-женское и так же насильно навязывали удовольствие. Тяжёлое, дурманящее и такое душное, что хотелось кожу с себя содрать, чтобы получить хоть немного свежести.

Я с небывалой силой толкнула Никиту в грудь и он даже поддался, отстранился, но сразу вернулся назад, превращая нашу первую ночь в борьбу.

С непонятной упрямостью я опять толкнула его, теперь уже впиваясь ногтями в бока и с некоторым злорадством наказывая за сладкую боль, которой он наполнял мое тело.

Никита зашипел и неожиданно согнул одну ногу в колене, отводя ею мое бедро в сторону и проникая в меня так глубоко, что перед глазами засверкали звёзды.

— Ах ты драчунья… - ласковый прерывистый шепот раздался над головой, язык скользнул в ушную раковину, зубы царапнули мочку и кровь вновь вскипела. — Дра-чу-нья… Вредина моя…

Никита плавно покачивал тазом, круговыми движениями раскрывая и растягивая меня, а я тонула в его сладком порочном шепоте, цеплялась влажными ладонями за мокрые от пота плечи и тихо постанывала, отзываясь на каждый неторопливый и мягкий, но настойчивый толчок.