— Судья Мак-Магон, — заявила Джесс, заметив, что на щеках судьи выступили широкие полоски румянца, — прокуратура штата намеревается пригласить в качестве свидетелей ближайшую подругу Конни и одну ее коллегу по работе. Обе женщины дадут показания о том, что Конни Девуоно смертельно боялась Рика Фергюсона, что она говорила им о том, что он грозился убить ее, если она начнет давать против него показания…

— Ваша честь, мы начинаем переливать из пустого в порожнее. — От раздражения Дон взмахнул руками.

— Что там происходит? — крикнула миссис Гамбала со свидетельского места. — Я не понимаю.

Каролина Мак-Магон с сочувствием посмотрела на престарелую женщину, которая подалась в ее сторону, сидя на кресле свидетеля.

— Вы можете быть свободны, миссис Гамбала, — мягко сказала она ей, румянец на ее щеках усилился.

— Я не понимаю, — повторила миссис Гамбала.

— Все в порядке, — успокоила ее Джесс, помогая ей спуститься с площадки для свидетелей. — Вы все сделали очень хорошо, миссис Гамбала.

— Вы не собираетесь задавать мне другие вопросы?

— Пока что нет.

— И этот мужчина не собирается спрашивать меня? — дрожащим пальцем она показала на Дона.

— Нет, — спокойно ответила Джесс, заметив на лице Тома Олински выражение поражения, пока Нейл Стрейхорн провожал миссис Гамбала из зала.

— Теперь я готова вынести решение по вашему предложению, мистер Шоу, — заявила судья.

Дон и Джесс подошли ближе к столу судьи.

— Я склоняюсь встать на сторону защиты по этому вопросу, миссис Костэр, — начала она.

— Но, Ваша честь…

— Отрицательное воздействие таких показаний явно перевешивает возможные достоинства, и я не позволю, чтобы прокуратура штата представляла такие свидетельские показания на суде.

— Но без таких свидетельских показаний, Ваша честь, наши руки связаны. Прокуратура штата не сможет доказать мотивацию. Просто-напросто распадается все дело.

— Я склонна согласиться, — заявила судья. — Готовы ли вы согласиться с предложением о снятии обвинения?

Джесс перевела взгляд с судьи на Дона. К его чести надо было сказать, что он воздержался от явного злорадства.

— Слово за тобой, — сказал он ей.