— Благодарю вас.

— Вы свободны, — отпустила его судья.

Дон, возвращаясь на свое место, бросил взгляд на Джесс и ухмыльнулся.

— Мне противно, когда адвокаты защиты выглядят такими счастливыми, — шепнул Джесс Том Олински.

— Прокуратура штата вызывает миссис Росарию Гамбала, — громко произнесла Джесс, сжимая кулаки от охватившей ее злости.

Миссис Гамбала, в черном свитере с длинными рукавами и длинной черной юбке, легким шагом двинулась к свидетельскому месту, покачиваясь из стороны в сторону, как будто вот-вот могла свалиться.

Чтобы почувствовать себя крепче, она ухватилась за барьерчик перед свидетельским креслом, повторяя клятву. Ее черные глаза нервно обежали зал, она вздрогнула, когда увидела обвиняемого. Приглушенный возглас слетел с ее губ.

— Как вы себя чувствуете, миссис Гамбала? — спросила Джесс. — Не дать ли вам воды?

— Все в порядке, — ответила женщина удивительно звонким голосом.

— Скажите, кем вы приходитесь погибшей? — спросила Джесс.

— Я ее мать, — ответила старая женщина, говоря о своей дочери в настоящем времени.

— Когда вы в первый раз сообщили об исчезновении своей дочери, миссис Гамбала?

— 29 октября 1992 года, когда после работы она не пришла за Стефаном.

— Стефан — это ее сын?

— Да, мой внук. Он приходит ко мне домой после занятий и ждет, пока Конни закончит работу. Она всегда звонит перед выходом с работы.

— И после обеда 29 октября ваша дочь позвонила и сказала, что идет к вам, но так и не пришла, верно?

— Я позвонила в полицию. Там мне сказали, что надо ждать двадцать четыре часа. Я позвонила вам. Вас не оказалось дома.

— Почему вы позвонили мне, миссис Гамбала?

— Потому что вы были ее адвокатом. Считалось, что вы ей помогаете. Вы знали, что ее жизнь находится в опасности. Вы знали об угрозах этого человека. — Пальцем она обвиняюще показала на подзащитного Рика Фергюсона.

— Протест! — крикнул Дон. — Слова, основанные на слухах!