— И что это за условия? — за всех спросил Рой.

— Вы… мне необходимо с вами поговорить, — сказал Гурий. — Наедине. И задать вам несколько вопросов относительно вашего… статуса и происхождения.

Надежда невольно крепче прижала к себе мирно спящего Сережу. Она догадалась. Догадался и Рой — его рука тихо соскользнула с ее плеча. Мужчина предоставил женщине самой выпутываться из сложившейся ситуации.

— Я готова. Но мы можем говорить здесь? У меня нет секретов… ни от кого!

Гурий стиснул кулаки. Он пять лет работал в полиции, и всего четыре раза сталкивался с подобным явлением. В трех случаях из четырех результат был однозначным.

— Я должен провести генетический анализ, — промолвил он. — Понимаете, в бортовом компьютере пиратского корабля нашли любопытные записи. После расшифровки всплыли кое-какие факты… Думаю, вы имеете к ним непосредственное отношение. Это дело буквально одной-двух минут, но придется все-таки подняться на борт — все находится в медотсеке.

Он отступил на шаг, повторил свой настойчивый жест. Надежда сделала было шаг, но обернулась. Нашла взглядом Роя. Он стоял спокойный, как скала, на одной руке держа странно притихшего Круса. Нет, не скала. Как высеченный из скалы памятник Отцовству.

— Я… постараюсь скоро, — промолвила Надежда, глядя в его глаза. Он только кивнул.

Крус потянулся к матери, но Надежда покачала головой и поднялась на борт полицейского катера с одним Сережей на руках.

В медотсеке ее ждал врач. За раздвижной полупрозрачной перегородкой на койке обнаружился Лео Ларсон. Выглядел он намного лучше, чем в их последнюю встречу. Вид у первого помощника с «Ордена Почетного Легиона» был просто цветущий. Ларсон полусидел на койке, облепленный датчиками. Полуобнаженный торс его был ниже груди до самых бедер закован в заживляющий корсет. Он улыбнулся Надежде, и та почему-то почувствовала, что тревога стала лишь сильнее.

— Присаживайтесь, — Гурий усадил ее в кресло, которое так сильно напоминало зубоврачебное, что взгляд невольно поискал бормашину и плевательницу. — Приступайте, доктор!

— Что вы хотите сделать? — Надежда напряглась, заметив, что доктор подошел к ней со шприцом.

— Я уже сказал, что прочел кое-какие документы, хранившиеся на борту пиратского корабля «Чудовище». Документы, касавшиеся одной операции. Так уж совпало, что я… м-м… именно ей обязан честью работать в Интергалакполе. Я когда-то жил на Земле. Вернее, на Луне. Мои дед и бабка переселились на Луну. Мои родители уже были луняне, хотя мы прекрасно знали, что являемся выходцами со Старой Земли. Я работал на таможне, когда Солнечную Систему посетили «черные» звездопроходцы. Они прилетели за… контрабандным грузом. Догадайтесь, что это был за груз.

Надежда догадалась.

— Да, это так, — Гурий все прочел по ее глазам. — Я пытался их остановить… Погоня привела меня в Интергалакпол… правда, космос оказался слишком велик, чтобы можно было отыскать следы пиратов и их весьма специфичного груза. Обязанности помощника командира полицейского расчета не давали мне полной свободы действий. Но я искал. Искал информацию, искал следы, искал тех, кто что-то видел, слышал или знает. Искал пять лет. Ну, и кое-что нашел… кое-кого.

Надежда стиснула зубы. Шприц действовал безболезненно. Только слегка нагрелась кожа в том месте, где к ней прижалась игла заборника.

— За пять лет я нашел четырех женщин, похищенных со Старой Земли, — как ни в чем не бывало, продолжал Гурий. — Это было нелегким делом. Землянок прячут. Им стирают память, чтобы они ничего не рассказали о своей прежней жизни. Порой им даже вживляют ложную память и делают пластические операции. Ответ на вопрос может дать только генетический анализ… Понимаете?

— Понимаю, — кивнула Надежда, наблюдая, как доктор возится с препаратами. — А с чего вы решили, что я — одна из них?

— Вас купили. На планете под названием Аукцион. И у вас четверо детей.

— Откуда вы…