Если бы он согласился… если бы рискнул офицерской честью ради продолжения жизни — а жить-то хочется любому человеку и не важно, как! — если бы даже ухитрился совершить невозможное и остаться в живых… Тогда у него бы ничего не было. Не было бы Гудзона, бригады, лесоповала…

Натеши и детей.

Вернее, сына.

Рой надеялся, что Крус — от него. Это легко можно было проверить в форте — у дока имелись необходимые препараты, хотя бы для того, чтобы определить совместимость групп крови при переливании и пересадке органов. Мол, пришлите парочку запасных сердец, совместимых с кодом таким-то, и еще одну селезенку — код такой-то… Док не откажет, особенно если принести ему взятку — несколько пакетиков с семенами предположительно целебных трав и горсть перловиц. Но Рой этого не хотел. А вдруг окажется, что Крус — сын того же Таммо? Уж лучше обманывать самого себя и надеяться на то, что это правда. Все равно ведь трое старших детей одинаково тянутся ко всем взрослым. Даже старшая девчонка, Идора, хотя Сандор настойчиво учит ее обращаться к нему «папа».

Нет, если восемь лет назад он еще мечтал улететь с этой планеты в большой мир и начать все с начала, то сейчас уже не хочет. Гудзон — его мир. Его дом. Родина его детей. Как бы то ни было, но он никуда отсюда не денется. И когда умрет, его по старому, уже отжившему на других планетах обычаю не кремируют, не отправят на переработку, а зароют в землю этой планеты. Потому что если человек хочет твердо стоять на земле обеими ногами, надо, чтобы в этой земле были его корни.

Это их дом, и они будут его защищать.

— Ты что-то сказал, бригадир?

Рой поднял голову. Все сидели за общим столом, кроме детей — поужинавшие отдельно, они возились в своем уголке, и оба папаши, Сандор и Шоррен, время от времени ревниво косились в ту сторону, на дочек. Единственным исключением был маленький Сережка — присевшая на край скамьи Натеша кормила сына грудью, уже привыкнув не отворачиваться от жадных мужских взглядов. Не было и Лео. Ларсона, конечно, перенесли в общую спальню, устроив на одной из свободных коек, но он лежал слишком далеко, чтобы расслышать разговор из-за переборки.

— Бригадир?

Рой обвел взглядом собравшихся.

— Что будем делать, бригадир? — спросил Таммо.

— А что ты предлагаешь? Вы все слышали, что рассказал этот человек, — он кивнул в сторону переборки, за которой лежал Лео. — Эта угроза будет посерьезней той, с рептилиодами…

— Если не считать того, что этих тварей так и не изучили, и откуда они тогда лезли, мало, кому известно. Сейчас они затаились, но когда появятся снова…

— Мы должны быть готовы, — кивнул Рой. — Но эти рептилоиды — часть нашего мира. Хотим мы того или нет, но они принадлежат Гудзону… как будем принадлежать и мы. Этот мир — наш. А те люди, — он снова мотнул головой в сторону переборки, — пришли извне.

— Мы тоже пришли извне, — осторожно напомнил Шоррен. — И этот мир по большому счету не наш. Мы его захватили…

— А теперь сюда пришли те, кто хочет захватить нас. Шоррен, я понимаю, что тебе хочется опять к звездам, но…

— Но при чем тут это! — взорвался бывший звездопроходец, стукнув кулаком по столу. Надежда сердито цыкнула сквозь зубы: «Тише! Дети!»

— А при том, что эти люди могли бы взять тебя с собой.

Все как-то сразу замолчали, уставившись на мужчину. Тот даже отшатнулся:

— Вы чего? Вы считаете, что я… могу…