— Чистая работа. В самую середину? — Асер потянулся к биноклю.

— Чуть левее, чтобы наверняка поразить сердце, — признался стрелок.

Джонни затрясся. Эти люди так спокойно пристрелили безобидного Коротышку просто потому, что он начал бегать и кричать, да еще и обсуждают убийство, как на тренировке в тире. Вряд ли они остановятся перед убийством второго случайного свидетеля. Тем более что он подобрался достаточно близко, чтобы помочь составить фоторобот. А что, если…

Он вздрогнул, когда чья-то рука легла на плечо.

— Не дрейфь, — ободрил его какой-то мужик. — Живы будем — не помрем. Хочешь с нами?

— Да, о да! — воскликнул Джонни. — Меня осудили на четыре года. Я попался случайно, как свидетель. У них не было против меня никаких обвинений — только немного денег и за подкладкой — груз. Я ходил курьером и на другие планеты, и по своей системе. Вывозил ценное оборудование, микросхемы, рецепты…Я могу вам пригодиться. Я многое знаю.

— Корабль водить умеешь?

— А…э-э…ну… — Джонни испугался и сказал правду: — Нет. Но… я знаю и умею кое-что другое!

— Говори, — пираты встали в круг, сомкнувшись плечами. Джонни был не такой уж великан, и сейчас почувствовал себя среди них довольно неуютно.

— Что ты знаешь?

— Все!

И Джонни пустился в долгий рассказ. Стремясь придать себе как можно больше веса, то есть, заставив себя слушаться, он рассказывал все до мельчайших подробностей и порой выдумывал то, чего здесь, в лесу, есть нельзя ни под каким видом.

— Все, — сказал он, когда выдохся. — Больше я ничего не знаю. Я могу рассчитывать на награду?

— Что? — Асер отвлекся, внося коррективы в запись памяти наручного комма. — Награду?

— Ну да, — не моргнув глазом, ответил Джонни. — Я вам столько всего выложил! Имею право хотя бы на что-нибудь?

Асер ответил ему долгим взглядом.

— Ты получишь то, что тебе причитается. Потом. Если захочешь. Но сначала ты нас кое-куда отведешь. Понял?

Его-то люди отлично поняли своего капитана. А вот этот тип — нет. А когда понял — было уже поздно.

Все. Эта делянка выработала свой ресурс.

На памяти бригады такое уже случалось два раза, когда приходилось бросать участок — к тому времени на нем были вырублены все подходящие по возрасту беломры и даже немного подроста, а лопатник, змей-корень, хлоп-грибы и прочая растительность срыты до проплешин голой земли. Пройдет не менее десяти лет прежде, чем лес полностью залечит рану — прорастут осыпавшиеся семена, поднимутся к небу молодые деревья, снова зашелестит листва папоротников. К тому времени бригада успеет опустошить еще одну-две делянки и разобьет новые.