– Эх… То ты все слету ловишь, то, разжевывай, как ребенку. Воду ищи! Я-то, выдержу, а вот ты, в своей шкуре, можешь и не дойти. Вода!

Я рявкнул, давая выход эмоциям, и он испуганно отпрыгнул назад.

– Извини… Ну, попробуй, ты ведь у меня умница…

Щенок еще раз облизнул горлышко фляги и кинулся куда-то прочь. Я проследил за ним и поплелся следом – мне, груженному шкурой, мясом и нашими вещами, поддерживать такую же скорость, было затруднительно.

Он вернулся через час, высунув язык, и слегка прихрамывая.

– Нашел? Ясно… не нашел. Тогда – терпи.

У меня была еще одна фляга – но там оставалось совсем немного, и я берег эту воду на привал – то, что дойти до города, мы не успеем, было понятно уже давно.

Пес еще раз убежал. Он поднял морду, вбирая в себя все запахи степи, и скрылся за барханами, нанесенными ветром. В этот раз он отсутствовал очень долго. Я стал беспокоиться – потеряться здесь, в сплошном однообразии, было очень даже просто! Но, когда у меня совсем кончилось терпение, он вернулся, и на этот раз его физиономия выражала такое удовлетворение, что я с надеждой спросил:

– Нашел? Нашел!

… Мы дошли до одной из луж, оставшихся не забитыми до конца песчаной бурей. Воды во фляге было на донышке, и я только смачивал губы себе, а щенку – протирал нос и глаза. По иному расходовать ее не было возможности. Но пить из лужи я не рискнул – она вовсе не отличалась чистотой и свежестью. Пес, прильнув вначале, тоже вдруг фыркнул, и отвел морду в сторону – вода ему не понравилась. Там резвились какие-то мельчайшие организмы – я подумал, что пес не так уж и не прав… Тяжелая шкура упала с плеч – как она мне надоела! Мясо и жир брошены были в степи давным-давно…

– Черный… Щеня!

Пес устало присел на задние лапы. Он еще раз лизнул поверхность лужи, и, сморщив нос, отошел назад. Я покачал головой – ну уж, если он не пьет, то мне и вовсе, не следует… В нос ударил тяжелый запах – шкура стала подванивать, а до дома было еще так далеко. Щенок втянул воздух и глухо зарычал.

– Успокойся, щеня. Это – уже мертвый… мертвая… Как правильно, то? Крот? Свинья? Что, назовем это кротом? Нет, так и запутаться недолго – вдруг, настоящих кротов еще найдем. Большой, бурый, сильный, копает здорово… на свинью похож. Свинорыл! Согласен?

Пес недоуменно покосился на меня, и на всякий случай вильнул хвостом. Он сильно устал и предпочитал лежать возле самой кромки воды, ни на что не реагируя.

– Согласен. Понятно. Хорошо хоть не против, а то пришлось бы искать другое имя. Название. Интересно, а ты бы, что предпочел, а?

Я пнул шкуру ногой, и она, соскользнув, ушла в воду, сразу погрузившись на дно.

– Ну и пусть, – вяло подумал я Хоть вонять не будет…

Мы заночевали прямо возле лужи. Костер разводить не хотелось. Есть – тоже. Кроме того, в желудках ощущалась непривычная тяжесть – сказывалось мясо убитого зверя, съеденное нами в таких количествах. Пес тоже мучился, и пару раз отходил в сторону – у него было расстройство желудка. Меня же доставала неприятная отрыжка. Да, дорвались…

К утру полегчало. Ветер, донимавший нас всю дорогу своей сухостью, снова сменился, и мы опять ощутили легкое дуновение тепла, прилетевшего с востока. У нас, отдохнувших и приободрившихся при виде знакомых очертаний, вновь появилось настроение.

– Ну что, собака? Домой? Домой… Придем, искупаемся, отоспимся, посидим пару деньков – и опять. Хорошо? На юг. Или – на восток? Все же, интересно, что там творится. А может – на запад, где яма? Где мы нашли меч и лук? Ты как думаешь?