На последнем предвоенном Съезде мусульман внутренней России ярко проявилось соперничество между ЦДУМ РСФСР и ЦДУМ БАССР, искусственно и искусно подогреваемое органами НКВД, которые и не думали скрывать своей заинтересованности в продолжении этого внутриисламско- го конфликта102. За прошедшие три года раскол перекинулся и на приходы Татарской АССР, часть из которых выразили желание присоединиться к ЦДУМ БАССР. Попытки лидеров ЦДУМ РСФСР урегулировать новую проблему встречали сопротивление татарстанских властей, со своей стороны также поощрявших разделение мусульман103. Здесь нельзя не провести параллель с расколом российской уммы в начале 1990-х гг., когда региональные власти, в первую очередь — Татарстана и Башкортостана активно вмешивались во внутиримусульманские дела и провоцировали «административно- территориальные» расколы104.
Некоторые современные исследователи полагают, что в 1920-е гг. Ризаэтдину Фахреддину удалось выработать оптимальную модель взаимоотношений с советской властью. Действительно, в сторону мусульман был сделан ряд реверансов (власти пошли на уступки в обложении налогами мечетей, духовенства, передали архивные документы, возвратили некоторые здания), однако от масштабных гонений исламскую общину это не спасло105.
Период относительно спокойствия в исламской умме СССР, относительно успешно сопротивлявшейся значительно более мягкой, нежели в отношении православных, атеистической пропаганде, завершился в 1927 г. До этого времени мусульманские духовные лидеры за пределами Северного Кавказа, Крыма и Средней Азии относительно редко становились жертвами репрессий — считается, что единственной резонансной жертвой большевиков в годы Гражданской войны стал мухтасиб Казанской губернии Габдулла Апанай, который был расстрелян как заложник 25 июня 1919 г. после убийства восставшими солдатами начальника политотдела Центральной Мусульманской Военной Коллегии (ЦМВК) Камиля Якуба107.
27 апреля 1927 г. ЦДУМ приняло обращение ко всем мухтасибам, имамам и всем мусульманам, в котором опровергало обвинения в политизации преподавания религии и чинимых светскому образованию препонах. ЦДУМ заявляло о поддержке обучения в светской школе и указывало, что преподавание религии сводится к обучению догматам Ислама в соответствии с законами об отделении церкви от государства. Эти оправдания эффекта не возымели, — 28 мая 1928 г. Президиум ЦИК РСФСР вынес постановление о полном запрете преподавания мусульманского вероучения. В том же году был остановлен выпуск журнала ЦДУМ «Ислам маджалласы» и отклонена просьба муфтия Ризаэтдина Фахреддина об открытии медресе в Уфе108.
К 1930 г. во внутренней России было закрыто 87% мухтасибатов, более 70% мечетей, от 90 до 97% мулл и муэдзинов лишены возможности осуществлять свою деятельность. «Все религиозные организации мусульман находятся накануне полнейшего разрушения и исчезновения с лица земли. Пока закрылось 87% мухтасибатов (мусульманские епископаты), из 12000 мечетей закрыто более 10000, от 90 до 97% мулл и муэдзинов лишены возможности отправлять культ <...> Положение по мусульман
скому культу хуже, чем по другим культам, но, в общем, рисует характерную для всех культов картину...», — с удовлетворением констатировал председатель комиссии по культовым вопросам П.Г.Смидович109. В 1928 г. Н.К.Крупская составила список книг, подлежащих изъятию из библиотек, среди которых значились Библия и Коран110.
На Северном Кавказе с конца 1920-х гг. началось свертывание системы религиозного образования и прекращение деятельности шариатских судов, стали закрываться мечети и медресе. В результате этой кампании число мечетей сократилось в десятки раз, а в некоторых регионах — например, Адыгее и Кабардино-Балкарии вообще не осталось ни одной действующей мечети111. В меньшей степени от гонений пострадали мусульмане Средней Азии и Казахстана, однако и там исламу был нанесен тяжелейший удар112. «Традиционные исламские институты в среднеазиатских и кавказских республиках были Москвой разрушены, клир был низведен до небольших групп», — писала об этом периоде американская газета “Интернэшнл геральд Трибюн”»113.
В 1930-х гг. власти начали массовые репрессии против мусульманского духовенства во всех регионах. Их девизом могли бы стать слова, приведенные в журнале «Революция и горец» за 1929 г.: «Главным нашим идеологическим противником является мулла, ибо он не только пропагандирует религиозные учения, но и организует под их флагом контрреволюцию»114. Коммунисты быстро наверстывали упущенное, начав самые масштабные за все историю страны гонения на неправославные религиозные традиции. Имамов и членов их семей стали раскулачивать, ссылать, отправлять в лагеря и расстреливать. Считается, что эта фаза репрессий началась с ареста 1927 г. мух- тасиба Я.Адутова, который проводил чрезмерно активную, по мнению властей, религиозную работу и преподавал мусульманского вероучения детям115.
В мае 1930 г. возмущенный гонениями на мусульман Ри- заэтдин Фахреддин приехал в Москву, где встретился с председателем комиссии по культовым вопросам П.Г.Смидовичем116. Муфтий привел многие факты ущемления прав мусульман: закрытие мечетей без согласия верующих, непосильный налог для мулл, издевательства над ними и оскорбление чувств верующих. До этого он дважды (в 1923 и 1928 гг.) обращался к председателю ЦИК СССР М.И.Калинину с просьбам! об издании новых книг и журналов, передачи мусульманам архивов ОМДС и об открытии курсов для подготовки имамов, напоминая о том энтузиазме, с которым встретили «великую революцию» мусульмане. Положительный ответ муфтий получил только на просьбу о возвращении ЦДУМ метрических записей117.
Исчерпав все возможности изменить государственную политику в отношении ислама, в 1930 г. Фахреддин всерьез вознамерился последовать примеру крымского муфтия Ибрагима Тарни и расформировать ЦДУМ с тем, чтобы привлечь внимание зарубежных мусульман к бедственному положению ислама в СССР118. После консультаций с казыями он решил не прибегать к крайним мерам, однако о планировавшемся демарше стало известно НКВД114. В 1936 году было инспирировано «Дело о заговоре руководителей ЦДУМ», суть обвинений по которому сводилась к тому, что муфтий Ризаэтдин Фахреддин и казый Кашшаф Тарджемани готовились объявить о закрытии ЦДУМ с целью вызвать антисоветские волнения верующих. По этому делу было арестовано и расстреляно более 30 человек, включая троих казыев ЦДУМ — Зияэтдина Камали (Камалетдинова), Мухлису Буби и Кашшафа Тарджемани120.
В апреле 1936 г. Ризаэтдин Фахреддин скончался, и на повестку дня встал вопрос об избрании нового председателя ЦДУМ, однако власти не дали своего согласия на проведение съезда — именно такие полномочия они получили в процессе эволюции советского законодательства о свободе совести. На практике отделение церкви от государства оказалось сугубо односторонним, и государство не стеснялось напрямую вмешиваться во внутренние дела религиозных организаций. Запрет на проведение съезда ЦДУМ и «Дело о заговоре руководителей ЦДУМ» стали апогеем государственно-исламских отношений в довоенном СССР. Муфтий Ризаэтдин Фахреддин, оказавший советской власти немало важных услуг, был посмертно объявлен японским шпионом, что привело к репрессиям в отношении его родственников121.
После смерти Фахреддина исполняющим обязанности муфтия ЦДУМ стал имам из города Троица Челябинской области Габдрахман Расулев, сын знаменитого суфийского шейха Зейнуллы Расулева. В 1936 г. власти собрали в Уфе имамов ЦДУМ, поставив перед ними вопрос о целесообразности дальнейшего существования этой организации. В итоге было решено ЦДУМ сохранить, а наиболее ревностного защитника первого российского муфтията Габдрахмана Расулева назначить его главой122 .
В 1936 г. скончался и муфтий ЦДУМ БАССР Мутыйгулла Гатауллин, а его заместитель М.М.Камалетдинов подвергся аресту. На этом советская история альтернативного ЦДУМ башкирского муфтията завершилась123. В 1992 г. эта структура была восстановлена, однако никакой преемственности с ЦДУМ БАССР Духовное управление мусульман Республики Башкортостан не сохранило124.
К 1941 г. из 13700 мусульманских приходов внутренней России уцелело около сотни. Все учебные заведения были закрыты, выпуск газет и журналов прекращен, издательские проекты заморожены. Репрессии коснулись большинства имамов и членов их семей125. Аналогичная ситуация, хотя и в более легкой форме, наблюдалась также в Крыму, на Кавказе и в Средней Азии. Исламскому сообществу России был нанесен тяжелейший удар за всю его историю; удар, от последствий которого оно до сих пор не оправилось и оправится еще не скоро.
Большевики расчетливо использовали исламский фактор в своих целях, добившись важных внутри- и внешнеполитических успехов. Вброшенные в мусульманскую среду идеи о «национальных государствах тюрок», «шариатском управлении» и «мести великорусским шовинистам за многовековое угнетение» в итоге привели большую часть мусульманских лидеров в хитроумно расставленную ловушку и заставили ее работать против ислама. Наградой за это стала смерть или изгнание — столетиями формировавшаяся мусульманская элита была практически полностью уничтожена или изолирована от общества, а ее место заняла подчеркнуто светская интеллигенция, не допускавшая присутствия ислама даже в именах своих детей.