Вот поэт знакомится с девушкой из села. Очень трудно предположить, что речь пойдёт о любви героев, когда читаешь такие строки:

Пренебрежение основой лирической поэзии — верностью природе чувства, следованию его естественному развитию — разрушает ткань произведения.

Даже такие стихи, как «Пожар», «О полюсе», цикл произведений о Каспии, написанные гораздо лучше, чем названные выше, оставляют нас равнодушными. В них много взывающих к сопереживанию слов, но мало истинного волнения.

Создаются в эти годы и поэмы: «Хулиган» (1928–1929), «Сарвар» (1929), «Зайнаб» (1932), «Письмо с Волги» (1933); наиболее интересные среди них — «Хулиган» и «Сарвар». В этой последней поэме Джалиль с глубоким искренним сочувствием рассказывает о комсомолке Сарвар. Она полюбила и вышла замуж за любимого. Но счастье её отравлено тем, что муж сторонится её прежних друзей — комсомольцев, не пускает её из дому. В произведение пришёл живой человек, а вместе с ним простой, гибкий и звучный язык, прозрачная композиция, обилие бытовых подробностей.

Поэма написана под сильнейшим влиянием Такташа. Разговорность, большое количество рефренов, проходящих через всё произведение, внимание к оттенкам эмоций героини, страстная заинтересованность рассказчика — всё это напоминает «Деревню Сыркыды», «Века и минуты», «Алсу», «Мукамая» Такташа. Лёгкость, подвижность ритма, ранее бывшего угловатым, тяжёлым, также идёт от Такташа, преобразователя татарской ритмики.

В рукописях Джалиля была найдена поэма «Хулиган», датируемая 1928–1929 годами (опубликована в трёхтомнике). Она интересна как попытка глубоко проникнуть в сложность будней, решительно вмешаться в них. Жаль, что поэт не смог опубликовать её ещё в те годы.

Бибинур тяжело переживает, что её любимый Шайхи стал пьяницей: «Это ты пьяный бродил по улицам?.. С криком остановился у фабкома? Камнем кинул в нас, разбил окно, ругался...» О Шайхи написали в стенгазете. «Читай!» — говорит Бибинур, но Шайхи не умеет читать. И вот заседание фабкома, членом которого является и Бибинур. Фабком единодушно осуждает Шайхи. Бибинур не согласна, её отпугивает формальное отношение фабкомовцев к происходящему: «Председатель курит, секретарь пишет. Помощник возится... На столе печать, четыре штемпеля, пяток толстых „дел“...» Она не выдерживает: «Это ли борьба, это ли, товарищ председатель, твоё соловьиное пение насчёт заботы о тружениках? Где культсекция? Где культфонд? Где эти деньги? Десятками делаете печати и штемпеля, открываете пивные для рабочих...» Бибинур заставила расшевелиться фабкомовцев. Но председатель твердил упрямо: «У нас есть циркуляр — объявить войну хулиганам»... Джалиль воюет с компанейщиной, бюрократизмом, бездушием.

Он по-прежнему полон боевого задора, но стремится увидеть сложность и трудность борьбы.

Изменения, происходившие в творчестве Джалиля в 1929–1933 годах, можно с наибольшей наглядностью проследить на произведениях интимно-лирических: Джалиль всё больше обращается к внутреннему миру человека своей эпохи, здесь ищет решение сложных конфликтов, здесь пытается найти ключ к преобразованию своей поэзии. Человек вновь начинает перемещаться в центр его поэзии, через человека пытается поэт показать социальное, классовое, политическое.

Стихотворение 1932 года «Наша любовь» рассказывает о чувстве двух «членов волостного комитета». Любовь не мешала борьбе и в годы гражданской войны, утверждает поэт, она и тогда была красива, высока.

Свободно и легко входят в стихотворение детали жизни, которые ранее так не удавались поэту, события, картины тех грозовых лет:

Рассказ о борьбе, о тяжёлых испытаниях как-то особенно достоверен, когда в нём — и любовь, и ласковая улыбка.

Вагон, в котором ехали друзья, поэт именует красным. Маленькая деталь, но сколько в ней смысла! Красный вагон, как известно, товарный. И то, что поэт называет вагон «красным», не подчёркивая, что это — товарный, сразу переносит нас в эпоху гражданской войны, когда всё суровое было привычным, естественным.

В этом стихотворении нет и следа надуманных образов.

Так жизнь с её горестями и радостями, великим и малым, прекрасным и низменным начинает входить в поэзию Джалиля, властно изменяя весь её характер.

Это отметила и современная Джалилю критика.

«Огромный идейно-художественный рост, широкая тематика, отражающая многообразие социалистической действительности, глубокая идейная насыщенность и значительный рост художественной культуры — вот характернейшие черты современной татарской литературы, в частности поэзии.

Яркой иллюстрацией к сказанному может служить маленькая книжка стихов татарского поэта Мусы Джалиля в авторизованном переводе Александра Миниха» ¹, — писал о сборнике «Стихи» С. Гамалов.

Он выражал уверенность, что «маленькая книжка стихов Мусы Джалиля доставит большую радость советскому читателю подлинной поэтичностью, сочетающей в себе железную волю с мягкой лиричностью, великий гнев с нежной любовью» ².