Когда мы завели речь об атмосфере его детства, Шаналь тут же прекратил разговор, причем способ, которым он это сделал, меня поразил. Вскинув руку, наш собеседник отрезал: «Джокер!» Ему не хотелось говорить о том периоде. Это было слишком тяжело. Я настоял, задействовав свое красноречие, и он бросил несколько лаконичных фраз:

– Когда ходишь в школу в лохмотьях и без обувки, когда с тобой обращаются как с голодранцем из нищей семьи, тебе несладко приходится!

Но вслед за этим он тут же упомянул о солидарности между братьями и сестрами, которые объединились вокруг матери.

Появившись на свет в 1946 году на ферме недалеко от Сент-Этьена, Шаналь был пятым из семнадцати детей. Их крайне бедная семья выживала за счет небольшого хозяйства, социальных пособий и помощи соседей. О своем отце-фермере Шаналь говорит:

– Его не назовешь хорошим человеком.

Отец злоупотреблял алкоголем и оскорблял мать. Родители без конца ссорились, и Пьер очень переживал из-за этого. Ни он, ни его братья и сестры почти не разговаривали с отцом. Мужчина не бил Пьера, но «на словах был очень злым». Выпив, он вел себя оскорбительно.

– За пару дней он успокаивался, а затем отправлялся в бар, и все снова шло по кругу!

По словам Шаналя, мать постоянно подвергалась издевкам со стороны мужа, который отпускал в ее адрес «все крепкие выражения, какими только можно унизить женщину». Мать, по рассказам подэкспертного, сделала все возможное, чтобы позаботиться о своих многочисленных детях.

– Когда отца не было дома, мать доила коров. Она всегда была ласковой, воспитывала своих детей как могла и отказалась отдать нас в приют. Всю жизнь посвятила нам, и любимчиков у нее не было!

На мой вопрос о его чувствах после смерти отца в 1996 году Шаналь отвечает, что не присутствовал на похоронах. Из всех сестер самые близкие отношения у него были с Симоной. Выйдя на свободу и находясь под судебным надзором, он нашел у нее приют. Женщина пошла на это, считая брата невиновным. Остальные братья и сестры в целом поддержали его, но он считал, что им не стоит видеться. Симона с мужем регулярно навещали Шаналя в тюрьме: любимая сестричка взяла на себя миссию сообщать новости о нем остальным членам семьи.

В школе Шаналь числился хорошим учеником, но из-за нехватки средств покинул стены учебного заведения, едва получив сертификат о начальном образовании. Ему хотелось продолжить учебу, но, как он признался нам:

– Когда у тебя есть способности и ты не можешь реализовать их, это, конечно, накладывает свой отпечаток! Тем не менее я не стал из-за этого бунтовать.

В четырнадцать лет он устраивается учеником пекаря, но вынужден отказаться от этой работы, так как днем ему приходится помогать отцу в поле. Поработав какое-то время на металлургическом заводе, Шаналь выбирает военную карьеру. Ему восемнадцать. Он мечтает стать пилотом или парашютистом, но из-за шумов в сердце оказывается в бронетанковых войсках. В итоге Шаналь дослужился до звания прапорщика. Он мог бы претендовать на место офицера, который вышел в отставку, но, учитывая уровень образования, ему пришлось довольствоваться менее престижной воинской должностью. Лучшие места были зарезервированы для выпускников военной школы Сен-Сир.

– Уж лучше, – объясняет он нам, – быть королем среди прапорщиков, чем мелкой сошкой среди офицеров.

Задним числом можно задаться вопросом, не сам ли он устроил так, чтобы оказаться рядом с солдатами? Сначала его назначают в Трир, а затем в Валь-д’Эон, недалеко от Безансона. Спустя время он прибывает в военный лагерь Мурмелон, где проведет девять лет, – как раз в этот период и происходят исчезновения людей. Затем его назначают административным работником в Фонтенбло, в центр спортивной верховой езды. Как и в Мурмелоне, Шаналю поручено «исправить ситуацию». Он должен следить за соблюдением дисциплины, установленных правил и субординации у новобранцев. Конечно, Пьер Шаналь подчиняется, но плохо воспринимает такой род деятельности. В разговоре с нами он утверждает, что страдал из-за того, что по долгу службы был вынужден «изображать из себя зануду».

– Мне приходилось говорить солдатам о том, что у них слишком длинные волосы, что они не побриты, что форма не в порядке и все такое. Не самая интересная работа, но ее надо было выполнять, иначе все превратилось бы в настоящий свинарник. Я был властным, – уточняет он, – но в рамках своих полномочий.

В тот же промежуток времени в 1985 году в составе ВСООНЛ[53] он выполняет миссию в Ливане. Это единственная боевая операция Шаналя. Как и все «белые каски», он подвергался обстрелу со стороны христиан и мусульман. Девять наблюдателей были убиты на глазах у сослуживцев. Но Шаналь утверждает, что эмоционально очень хорошо справился с этой миссией; он был одиноким, волевым, действовал без лишних раздумий.

– Это было испытание, – говорит он.

Со дня своего назначения Пьер Шаналь все время жил в казармах – ему нравился коллективный спартанский образ жизни. Его страстью стали прыжки с парашютом и другие виды воздушного спорта. Он даже участвовал в покупке сверхлегких самолетов. В таком летательном аппарате, по словам Шаналя, испытываешь свободу, прорыв и удовольствие находиться в воздухе; ты отрываешься от земли, осознаешь, что паришь над всеми.

– Я чувствовал себя легким, несомым воздушными потоками, это была полная свобода, – признается он и тут же поправляет себя: – Но все же свобода с соблюдением авиационных правил.