– Ну… – Рамзи в растерянности заморгал. Почему ее вопросы прозвучали так, словно в его требованиях отсутствовала всякая логика? – Да, правильно именно так.

Сесилия вздрогнула и негромко ахнула, словно ее ударили в спину ножом. Потом со вздохом сказала:

– Мы с тобой знакомы совсем недолго, но кое‑что ты не мог не заметить: я не желаю подчиняться общепринятым правилам. – Она посмотрела на судью с бесконечной грустью и тихо вздохнула.

– Ты совершенно меня не понимаешь! – вдруг в ярости закричал Рамзи. – Я просто не хочу провести остаток жизни с любовницей или в изгнании! Тебе хорошо известно, насколько…

– Если ты хочешь меня в жены, то должен принять такой, какая я есть, – перебила Сесилия. Она встала и взяла свой халат. – Если мы поженимся, я приму тебя со всей твоей непомерной гордыней, а не вопреки ей. – И, надев халат, туго завязала пояс.

Рамзи еще не успел огорчиться из‑за того, что больше не видит ее великолепного тела, а Сесилия продолжила уничтожать его надежды, превращая их в прах:

– Я не совершенна, Рамзи. И я люблю удовольствия, которые предлагает нам жизнь. Я нередко потакаю своим капризам и не намерена от них отказываться. Жизнь предназначена для того, чтобы жить, чтобы наслаждаться жизнью. И я не свяжу свою судьбу с твоей, если ты собираешься душить меня всевозможными ограничениями. Я этого не вынесу.

Рамзи встал и бросился к стоявшей перед ним женщине. Он стал с отчаянием обреченного целовать ее, надеясь, что заставит ее сердце смягчиться.

Когда же Сесилия прервала поцелуй и отвернулась, оба тяжело дышали. Их губы припухли, а другая часть тела Рамзи настоятельно требовала сдаться – и тогда бы он смог опять ею овладеть…

– Ты не уступишь, Сесилия? – тихо спросил шотландец. – Не пойдешь мне навстречу?

Она вновь к нему повернулась, и Рамзи увидел, что лицо ее исказилось от душевной боли. Эта была та самая боль, которую он нередко замечал в своих глазах, глядя в зеркало.

То была боль, постепенно переходившая в гнев.

– Почему я должна уступить, пойти навстречу твоим амбициям?! – прокричала Сесилия. – Потому что я женщина? Знаешь ли ты, сколько мужчин требовали моего подчинения только из‑за моего пола? Викарий, вырастивший меня, постоянно сажал меня под замок. Он был уверен, что я виновна во всевозможных прегрешениях других. – Сесилия принялась расхаживать перед судьей, энергично жестикулируя, и каждое ее слово вонзалось в его сердце острым осколком. – Профессора в университете требовали от меня подчинения. А каждый студент, хоть раз сидевший рядом со мной на занятиях, сначала потихоньку просил меня о помощи, потому что я училась лучше их всех, а потом унижал, говоря, что я «жирная, долговязая, очкастая корова» и к тому же не замужем. Кто же женится на такой? – Сесилия говорила резко, с ожесточением, словно забивала гвозди в крышку гроба. – Я носила платье, а значит, само мое существование являлось оскорблением для всех мужчин, и они требовали, чтобы я изменилась. Они считали, что если мне уступают место в поезде, то я должна подчиняться и уступать им во всем остальном. – Сесилия, точно Боудикка, королева‑воительница, направилась к судье, гордая, злая и уверенная в себе. – Нет и еще раз нет! – заявила она. – И ты зря просил меня уступить. Разве ты не можешь любить меня такой, какая я есть?

Теперь уже разозлился Рамзи. Охваченный холодной яростью, он с издевательской усмешкой проговорил:

– Кажется, мы еще не говорили о любви.

Сесилия отпрянула, схватившись за сердце, в которое он словно вонзил острый нож.

– Да, понимаю… – кивнула она. Затем наклонилась, подняла свою ночную рубашку и развернулась, собираясь идти в дом.

– Сесилия! – Рамзи был не из тех мужчин, которые гонялись за женщинами, но за этой он пошел. Рамзи хотел объяснить, что лучше знает, как правильнее поступить и что она не имела права требовать, чтобы он вернулся к тому, с чего начал. – Я такой, какой есть. В точности, как ты. Кто я, если не судья высокого суда? А ты каким достижением можешь гордиться? Что я могу тебе предложить, если не свое положение в обществе? Репутацию? Принципы и честь?

Сесилия замедлила шаги.

– Хорошие вопросы, – бросила она через плечо. – Но тебе придется найти на них ответы самому, прежде чем мы вернемся к этому разговору.