– Не смотри! – попросила Сесилия. – Просто иди ко мне.

– Как же я могу не смотреть? – удивился Рамзи. – Ведь я, оказывается, не знал, что существует подобное совершенство.

«Неужели он серьезно?!» – мысленно воскликнула Сесилия. Она не знала ответа, зато точно знала другое: она по уши влюбилась в этого гигантского шотландского дикаря, влюбилась безрассудно, безоглядно, хотя логика вроде бы подсказывала, что этого делать не следовало. Но логике не место в таинственном шотландском лесу. В этом лесу были только они двое: мужчина и женщина.

– О боже! – выдохнул Рамзи. – Ты богиня, Сесилия. Тебе следовало бы возлежать на золотой кровати, а не на старых одеялах.

Она приподнялась, обвила руками его шею и, привлекая к себе, впилась в его губы отчаянным поцелуем.

Одеяла и шкуры, лежавшие на земле, были довольно удобными, однако теперь, когда на Сесилии не было одежды, прохладный ночной воздух казался ей обжигающе холодным. Задрожав, она покрепче прижалась к любовнику, и он наконец‑то сделал то, чего она так страстно желала: накрыл ее своим телом, словно одеялом, сотканным из чувственности и сладострастия.

Сесилия инстинктивно раздвинула ноги, но Рамзи снова принялся целовать ее и ласкать. И чем дольше длился поцелуй, тем сильнее крепла ее уверенность, что на шотландце слишком много одежды.

Нащупав пуговицы его рубашки, она начала их расстегивать. Тут Рамзи прервал поцелуй и, заглянув ей в глаза, с дрожью в голосе прошептал:

– О боже, если это сон, то клянусь…

– Это не сон. – Сесилия распахнула на нем рубашку и принялась холодными ладонями поглаживать его грудь и плечи. – И я очень хочу, чтобы утро не наступало как можно дольше, – добавила она, потрогав золотистые волоски у него на груди. А какая твердая у него грудь!… Как будто он сделан из железа…

Тут Рамзи навис над ней точно гигантский хищный кот, изготовившийся к прыжку. Но она и так уже была поймана. И вполне готова к тому, чтобы быть съеденной.

Сесилия уже добралась до застежки на его штанах, но Рамзи остановил ее.

– Позволь мне сначала по‑другому насладиться тобой, – попросил он. – Ведь когда ты разденешь меня, я уже не смогу остановиться.

– Не сможешь? – усмехнулась Сесилия. – Но ты же воплощение силы воли…

– Уже нет, – пробормотал огромный шотландец. – Когда ты рядом, вся моя воля куда‑то исчезает.

Рамзи принялся покрывать поцелуями ее тело, и его губы надолго задержались в ложбинке между грудями. Когда же он стал теребить губами и легонько покусывать ее соски, Сесилия не выдержала и с громким стоном выгнулась ему навстречу. Ее бедра тоже приподнялись, она почувствовала, что уже не в силах сдерживаться. Внезапно пальцы Рамзи коснулись треугольника волос между ее ног, а затем и интимных складок. Сесилия вздрогнула и еще громче застонала; ее бедра стали то и дело приподниматься, а по лону словно прокатился поток жидкого огня. Она почувствовала, как в нижней части живота что‑то накапливается и постепенно расширяется.

Тут Рамзи тоже застонал, и его губы, наконец‑то оторвавшиеся от ее груди, скользнули ниже. Сесилия же, ухватившись за его плечи, в отчаянии простонала:

– Нет, ты не должен…

– Конечно, должен, – отозвался он, раздвигая ее ноги.

Сесилия вскрикнула, задрожала и почти сразу покрылась потом: по всему телу ее словно прокатился жидкий огонь, когда Рамзи, потрогав самый чувствительный бугорок женской плоти, принялся ласкать губами и языком ее лоно.