Она круто свернула к магазину.

– Есть идея накупить мороженого и клубники.

– А откуда деньги? – встрепенулся Сирожиддин.

– Мика премию обещал.

– Хорошо вам, у нас премию только на Новый год дают, – посетовал Сирожиддин, трудящийся винта и процессора.

– Нам хорошо, – промурлыкала Эля, ввернулась в пустое стояночное место и отстегнула сумку от лямок. Та теперь пристегнутой ездила всегда. Из сумки заорал телефон. – Вот же вспомнишь татарина, он и появится, – буркнула Эля, по мелодии поняв, что звонит Мика. – Ну чего, рабочий день-то того уже? Алё, начальник, чего хочешь?

– Батыр-апа, – быстро сказал Мика, – завтра чтобы все были вовремя, блестящие, с мытой шеей. Ко мне в два придут немцы формально обсуждать наш пакет зонирования у магистралей. Прикинь, он на их нормативную базу лег с удобством. Всех оповести, построй, утром проверишь, чтобы у всех были зубы почищены. Отбой.

Эля осталась с телефоном в руке. Хоть обратно на работу езжай, а.

– Так, – сказала она, – Сирожиддин, бери мою карту, дуй в магазин сам, я в машине посижу. Работа.

Сирожиддин кивнул, взял протянутую карточку и уплелся. Эля подняла конторский чат и начала наводить в нем бурю и натиск.

После того как рыжая помогла мне вымыться и принесла еды, я поняла, что сейчас вырублюсь. Она заставила меня выпить густой фруктовый сок, остальное унесла нетронутым, и я засыпаю там, где сидела. Едва хватило сил растянуться.

Просыпаюсь от того, что воротник комбинезона давит на шею. Раздеваюсь, засыпаю обратно. Просыпаюсь снова, добираюсь до толчка, с трудом – рукояток-то нет – организовываю себе гигиену, залезаю обратно на койку – и снова спать.

И так, похоже, долго. Часов у меня нет, корабль со мной не общается, но в конце концов я понимаю, что, во-первых, выспалась, а во-вторых, хочу жрать. Сажусь на своей полке и задумчиво смотрю на дверь. Интересно, когда ж теперь меня отсюда выпустят? Ни связи, ни даже выраженной камеры контроля не видно. Помахать руками и поорать?

Орать, наверное, я не буду, а немного физкультуры, пожалуй, не помешает.

Любопытно, что дверь открывается, едва я успеваю нормально разогреться.

Они пришли вдвоем – вчерашняя рыжая и скуластая брюнетка с грацией волчицы. И они привезли мне кресло-каталку.

– А протезов у вас нет? Столько лет станция в боях, неужели никому не понадобилось?

Красотки переглядываются.

– Нет.

– Никого не ранило?