Книги
Морские робинзоны
Теперь мы с большим сожалением можем сказать, что рулевое устройство, узлы крепления мачты и такелаж не выдержали испытания при встрече со штормом: петли руля обломились и руль был утерян, вант-путенсы также обломились, петли крышки люка сорвались.
Можно себе представить семидесятипятилетнего смельчака в океане на трехметровой яхте без руля, без парусов, без «крыши над головой», без пищи, лишенного возможности сообщить о своем бедствии миру».
Итак, катастрофа произошла около 20 июля 1968 года, а советские моряки обнаружили яхту Уиллиса два месяца спустя. Любопытно, что за это время лишенная мачты и руля «Малышка» продрейфовала в океане всего двести сорок миль.
Уиллис боролся. Он заткнул обрывками паруса и одеждой горловину люка, чтобы уберечься от волн, ремонтировал изорванные паруса, пытался взамен утерянного руля поставить новый самодельный (об этом свидетельствуют зарубки на корме яхты). Кстати, капитан «Янтарного» Ю. С. Маточкин предполагает, что мореплавателя во время попытки поставить новый руль легко могла смыть волна. Самым подходящим для этой операции инструментом является топор, а его-то и не оказалось среди предметов, найденных на «Малышке».
На последних чистых листах судового журнала были обнаружены записи, сделанные торопливой и слабеющей рукой.
Не все удалось разобрать в этом последнем послании:
«"Малышка" имеет пробоину сверху… Выкачиваю насосом тонны… Крен судна… высота… ослаблять… я трепещу при мысли… остров Уайт… когда остров Уайт… Человек… следующее число… истощение может довести до безумия… час завершить… ошибаться… затопить… гавань… предел… и немедленно пойти ко дну… проклятье… я имею… передайте Т… солнышко».
Ясно одно, что эти строки написаны, когда положение было критическим и надежда на спасение становилась все призрачнее. Он просил передать своей жене Тедди слова прощания, а сам все-таки вышел на палубу, чтобы продолжать дрейф к острову Уайт. До этого острова, лежащего севернее Ирландии, оставалось всего чуть больше трехсот миль. Триста миль из трех тысяч!
После окончания плавания через Атлантический океан Уиллис предполагал написать книгу «Самый старый человек на самой маленькой лодке». Этот замысел, к сожалению, остался незавершенным. Но увидевшие свет его книги «На плоту через океан» и «Возраст не помеха» переживут поколения, всегда напоминая о замечательном мореплавателе и жизнелюбце, победителе океанской стихии.
«Мы в этом мире все мечтали, но лишь немногим смельчакам дано осуществить свои мечты или погибнуть при этой попытке, — говорил Уиллис. — Поройтесь-ка у себя в душе и вы обнаружите, что тоже мечтали о таком плавании, даже если ни вы, ни ваши ближайшие предки никогда не выходили в море. Когда-то, может быть, много веков назад, у ваших праотцов была такая мечта, вы унаследовали ее, и она у вас в крови — будь вам 12, 70 или 100 лет, — ибо мечты не умирают!»
Если надежными союзниками Уильяма Уиллиса в тропических широтах южного полушария были попутные пассатные ветры и течения, то в умеренных широтах северного полушария навигационные условия менее благоприятны. Правда, мореплавателям-одиночкам, прокладывавшим в этих широтах курс от берегов Японских островов до Северной Америки, в начале пути помогал «тихоокеанский Гольфстрим» — течение Куро-Сиво, но уже после 160° восточной долготы скорость Куро-Сиво резко падает. (Потому-то невольный дрейф японских рыболовных джонок продолжался месяцами.)
Не так давно английский моряк Брайен Плетт решил пройти по пути дрейфа джонок. В Гонконге он приобрел построенную по старинным классическим образцам десятиметровую джонку «Хай тии» и 7 мая 1959 года взял курс к берегам Японии. Хотя Плетт полностью доверял своему суденышку («это, пожалуй, лучшая морская конструкция после ноева ковчега», — шутил он), но все же решил дополнительно укрепить мачты. Оказалось, что моряк напрасно пренебрег тысячелетним опытом древних кораблестроителей. Мачты потеряли гибкость и дважды ломались во время штормов в Восточно-Китайском море на пути к островам восходящего солнца. В Японии Плетт восстановил мачты в их «первозданном» виде и в сентябре продолжил плавание, которое успешно завершил под рождество в бухте Гумбольдта у берегов Американского континента, пройдя около четырех тысяч миль.
Маршрут японских рыболовных джонок постепенно становится популярным среди мореплавателей-одиночек. В мае 1963 года от берегов Японии отправился в транстихоокеанский рейс на яхте «Русалка» двадцатитрехлетний студент Кеничи Хори. Яхта была оборудована автоматической системой управления — шкотами и рулем. Ее длина составляла почти шесть, ширина — два, а осадка — 1,1 метра. Общая площадь парусов почти достигала двадцати квадратных метров.
Отчаянный рейс
Приз «Полена делла бравура», учрежденный итальянским городом Сан-Ремо, был вручен Кеничи Хори. Этот приз, представляющий собой бронзовую носовую фигуру старинного парусного корабля, вручается путешественнику «за храбрость, стремление к цели и любовь к морю».
Кеничи Хори на яхте «Русалка» совершил необычайное плавание через Тихий океан. Он вышел из небольшого японского порта Нишиномия, расположенного между Осака и Кобе, и через девяносто три дня одиночного плавания был восторженно встречен в Сан-Франциско…
Хори тщательно готовился к этому отчаянному плаванию. Он знал, что мореплавателя-одиночку в океане на каждом шагу подстерегает множество опасностей. Если неожиданно налетевший шквал потопит яхту, кто ему окажет помощь? Если штормовая волна смоет яхтсмена за борт? Если ночью яхта попадет под форштевень парохода? Хори учел все эти «если». Он знал, что навигационные условия его плавания в северной части Тихого океана не из легких и уж во всяком случае они труднее тех, с которыми пришлось столкнуться экипажу «Кон-Тики» или даже Уильяму Уиллису. Действительно, в экваториальных и тропических широтах южного полушария — попутные пассатные ветры и мощное течение. В северной части Тихого океана — капризные изменчивые ветры, тайфуны и течение Куро-Сиво — очень стремительное около японских островов, но сильно слабеющее к востоку.
Кеничи Хори отправился в путь 12 мая 1963 года. «Русалка», словно расправившая крылья птица, летела по волнам, стремясь вырваться из Внутреннего Японского моря на простор Тихого океана. В первый день плавания яхта шла со скоростью восемь-девять узлов. Хори прикинул в уме, что если дело пойдет так, то до Америки он сможет добраться за два месяца.
В первую ночь Хори не сомкнул глаз: велика была опасность столкновения со встречными судами. С рассветом 13 мая яхта вышла в открытый океан. Под килем «Русалки» журчали струи Куро-Сиво. Несколько дней плавания прошли безмятежно. Хори отдыхал, и даже читал книги. Дни были теплые, но не очень жаркие. Хори любовался полетом летучих рыб, неожиданно выпрыгивающих из воды перед форштевнем «Русалки». Яхтсмену почти не приходилось стоять на румпеле: «Русалка» была оборудована автоматической системой управления — шкотами. Через неделю мореплаватель с восторгом отметил, что «Русалка» — прекрасное мореходное судно.
Но настоящий экзамен «Русалка» выдержала, когда разразился первый шторм. Это произошло на восьмой день плавания. С утра небо заволокло тучами, поднялся ветер. Он срывал пенные гребни волн. Началась беспорядочная качка. Яхта, до того плавно скользившая с одной волны на другую, стала зарываться носом. Казалось, что еще немного и мачта коснется гребней волн.