У Гарри Пиджена не было определенного маршрута. Ему лишь хотелось проплыть через все «островное сито» Южных морей, начиная от Маркизских островов до Самоа. Специалисты и знатоки навигации сомневались, чтобы «Айлендер» из-за пассатных ветров и течений попал на Маркизы. «Держите курс на Таити, Гарри!» — советовали опытные моряки. Но упрямый Пиджен, хотя ему и пришлось почти по двадцать часов сидеть на румпеле, все же привел свой «Айлендер» в Нуку-Хиву (Маркизские острова). Зато потом ему было легко. «Айлендер» шел через «островное сито» по ветру с закрепленным румпелем. Посетив острова Туамоту, Общества и Самоа, Пиджен решает продлить приятное путешествие. Отремонтировав свой иол в Суве (острова Фиджи), Гарри Пиджен берет курс на Новые Гибриды. Следующий порт захода — Порт-Морсби на Новой Гвинее. И тут Пиджен окончательно принимает решение совершить кругосветное плавание.
Выйдя через Торресов пролив в Индийский океан, «Айлендер» пошел на запад, подгоняемый пассатом, с заходами на острова Рождества, Кокосовые, Родригес, Маврикия.
Слава опережала мореплавателя и на Африканском континенте — в Дурбане и в Кейптауне он получает приглашение публично рассказать о своем плавании в самых больших залах этих городов.
3 июня 1924 года «Айлендер» вышел из Кейптауна, направляясь вдоль скалистых берегов южной оконечности Африканского материка. Двое суток Пиджен не покидал руля, беспокоясь о безопасности своего иола. На третьи сутки, когда берег стал песчаным, а под килем «Ай лен дера» была глубокая вода, Пиджен, закрепив румпель, отправился отдыхать. И тут-то судно село на мель. Волны методично, словно по боксерской груше, били по корпусу иола. Начался отлив, и мель, на которую сел «Айлендер», обнажилась. Мокрый и озябший мореплаватель легко добрался по мели до берега, где виднелись домики селения. С помощью жителей этого селения во время прилива Пиджен снял свой иол. Пришлось возвратиться в Кейптаун, чтобы привести в порядок «Айлендер». Когда же на «Айлендер» вновь были подняты паруса, Пиджен, умудренный горьким опытом, сразу взял курс в открытое море — прочь от коварных берегов. Посетив острова Святой Елены и Вознесения, он пересекает Атлантический океан. Идя на почтительном расстоянии от южноамериканских берегов, «Айлендер» как-то ночью столкнулся со встречным судном. Почувствовав резкий толчок, капитан «Айлендера» выскочил на палубу. Прямо перед ним возвышался освещенный борт большого корабля. На корабле слишком поздно заметили «ореховую скорлупку». В результате столкновения на «Айлендере» был начисто сломан бушприт. С временным бушпритом иол пришел в Порт-оф-Спейн (Тринидад). Лишь после 18 апреля 1925 года «Айлендер» снова отправился в путь.
Весьма любопытная встреча произошла у Гарри Пиджена в марте 1925 года, после того как был пройден Панамский канал. В небольшом порту Бальбоа у выхода Панамского канала в Тихий океан он встретил француза Алена Жербо, который только что пересек Атлантику на тендере «Файеркрест» и намеревался плыть дальше. Мореплаватели побывали друг у друга в гостях, и каждый остался при мнении, что его суденышко лучше.
31 октября 1925 года «Айлендер» бросил якорь в Лос-Анджелесе. Кругосветное путешествие Гарри Пиджена длилось без трех недель четыре года. За кормой «Айлендера» осталось около тридцати пяти тысяч миль.
За свое выдающееся одиночное плавание Гарри Пиджен был награжден специальной медалью Американского морского клуба. Теперь он постоянно жил на борту «Айлендера», расставаясь со своим детищем только на самое короткое время. Даже когда ему предложили за десять тысяч долларов совершить турне по Соединенным Штатам с лекциями о кругосветном путешествии, Пиджен, хотя редко располагал даже одной десятой долей этой суммы, отказался, не желая оставлять «Айлендера».
Ежегодно Пиджен совершал переходы в Тихом или Атлантическом океанах, а летом 1928 года принял участие в парусной гонке Лондон — Бермудские острова и получил первый приз по своему классу яхт.
В 1934 году шестидесятишестилетний мореплаватель начинает готовиться к новому кругосветному рейсу. «Я очень хочу вновь увидеть своих старых друзей в разных частях света, которые так тепло встречали меня во время моего первого плавания через три океана», — говорил Пиджен.
И действительно, новое его плавание во многом повторяло первое, но были и отличия. Так, в Тихом океане в декабре 1934 года он прежде всего зашел на Гавайские острова, а затем взял курс на Порт-Морсби (Новая Гвинея). Такой «диагональный» маршрут, естественно, сэкономил массу времени. После Порт-Морсби путь «Айлендера», за некоторыми исключениями, совпал с маршрутом первого рейса. В ноябре 1936 года он гостит у своих друзей в Кейптауне. «Здесь я встретил так много знакомых, что чуть было не утонул в апельсиновом соке», — говорил потом Пиджен. После пересечения Атлантики «Айлен-дер» нашел пристанище у Лонг-Айленд-Сити, куда Пиджен прибыл для участия в октябрьской встрече членов знаменитого клуба путешествий, а затем встал на якорь в один из американских портов на Атлантическом побережье. После этого отплыл на Виргинские острова и другие острова Карибского моря. Лишь в июле 1941 года «Айлендер» вернулся в родной Лос-Анджелес. Таким образом, если быть абсолютно точным, второе кругосветное плавание продолжалось около шести лет, а по существу оно закончилось в октябре 1937 года.
В семидесятипятилетнем возрасте Гарри Пиджен сильно удивил своих многочисленных друзей. В мае 1944 года он женился на Маргарет Гарднер и последующие свои плавания совершал вдвоем. Знаменитый же «Айлендер» погиб на скрытых под водой рифах у Новых Гебрид в 1948 году. Последнее плавание Гарри Пиджен вместе с женой предпринял на вновь построенной им яхте «Лакемба» в 1954 году. Знаменитому одиночному мореплавателю в это время шел восемьдесят шестой год.
Третьим человеком, совершившим одиночное кругосветное плавание под парусом, был француз Ален Жербо. Его кругосветный рейс как бы подразделяется на два этапа. На первом этапе (в 1923 году) Жербо на небольшом тендере «Файеркрест» пересекает Атлантику. Это была своеобразная тренировка перед многолетним кругосветным плаванием к романтическим островам Южных морей.
Человек соленой воды
5 июля, когда до Нью-Йорка было примерно две с половиной тысячи миль, Ален Жербо сделал неприятнейшее открытие. Он обнаружил, что пресная вода в двух бочонках испортилась. Вода стала красной, словно в нее подмешали марганцовку, и горькой на вкус. Жербо пытался ее кипятить и фильтровать через несколько слоев марли, но безуспешно. По-видимому, бочонки были сделаны из слишком свежего дуба и дубильная кислота, содержащаяся в древесине, совершенно отравила воду. В третьем, старом бочонке и в канистре из оцинкованного железа в общей сложности оставалось пятьдесят литров пресной воды.
Жербо проклинал себя за беспечность: тремя днями раньше ручьями лили дожди и можно было промыть бочонки и наполнить их до краев. Естественно, что теперь пришлось установить жесткий режим: один стакан воды для питья и еще один для приготовления кофе, что касается остальной стряпни — все делать на морской воде. Итак, пятьдесят литров на две с половиной тысячи миль; причем львиная доля из этих миль — в жарких тропиках, где каждая дождевая капля на вес золота. Правда, в последние дни «Файеркрест» неизменно проходил по пятьдесят миль в день и если бы удалось сохранить эту скорость, то до Нью-Йорка оставалось бы плыть около семи недель. Но кто может поручиться, что ветер сохранит свою силу или не обрушится встречный шторм, который отбросит маленький тендер обратно к востоку?!
«В полдень солнце почти в зените, и лучи его обжигают меня. На судне все высохло, чувствую сильные боли в горле и все время испытываю жажду», — записал Жербо в своем дневнике 6 июля, на другой день после введения «водяного режима».
«Файеркрест» шел в зоне пассатов. Синева небесного свода, по которому плыли похожие на клочья ваты кучевые облака, сливалась с синевой океана. Работяга-пассат мощным и ровным дыханием-выгибает парус. Плавать под таким ветром одно удовольствие, если только у корабля хорошие надежные паруса. У Жербо, к сожалению, таких парусов не было. Больше года он плавал на «Файеркресте» в Средиземном море. Прежде чем выйти в трансатлантический рейс, совершал небольшие переходы между портами Франции, Италии, Испании. Жербо эта тренировка, несомненно, пошла на пользу: он почувствовал, что физически и морально готов вынести все тяготы дальнего пути. «Файеркрест» оказался крепким орешком, способным противостоять любым ударам волн, однако паруса, которым тоже доставалось, порядком износились. И вот теперь в Атлантическом океане они не выдержали могучего напора ветра и беспрестанно рвались. Только Жербо спускал для починки большой парус и поднимал на его место трисель, как лопался трисель и приходилось проделывать операцию в обратном порядке.
«Я не склонен к суеверию, но пятница 13 июля была исключительно неудачна для меня», — записал в дневнике Жербо.
Утро, как обычно, началось с починки парусов. Заметив зияющую дыру в главном парусе, Жербо стал спускать его, как вдруг фал фока лопнул и парус упал в океан перед носом «Файеркреста». Жербо стал осторожно передвигаться по бушприту, чтобы вытащить парус, и только поставил ногу на одну из поперечин — она с треском обломилась, и мореплаватель полетел в воду. Ему все же при падении посчастливилось ухватиться за ватерштаг и затем, подтянувшись на руках, выбраться на борт парусника.
После неожиданного купания в океане крошечная палуба «Файеркреста», беспрестанно заливаемая солеными волнами, показалась Жербо весьма комфортабельной и уютной.