Он взял стул, одним движением поставил его между Ларисой Ивановной и Яриной. Сел, отсекая зрительный контакт между ними.

Девочка, вернее то, что считалось девочкой, распахнула глаза, нервно сглотнула, едва заметно расслабилась, будто до предела накачанный воздушный шар чуть сдули, оставив болтаться в воздухе, но уже без риска лопнуть от любого неосторожного движения.

— Меня зовут Марков Герман, — представился он. — Я твой… — А кто он? Как объяснить четырнадцатилетнему, перепуганному созданию, кем он приходится? “Когда-то находящийся под родственной опекой твоего потенциального попечителя Нины Глубокой”? Сумасшедшая формулировка! — Старший брат, — наконец нашёлся он.

Логично — Нина воспитывала его как сына, собирается взять попечительство над ней. Кто они друг другу? Брат и сестра. Всё верно. Старший брат и младшая сестра!

— Я знаю, — тихо ответила Ярина, быстро глянув за спину Германа.

— Мы видели твою бабушку. — Интуитивно, позвоночным столбом, Герман понял, о чём говорить с ребёнком. О самом близком, родном человеке, который у неё остался. — Она неважно себя чувствует, забывает дни, путает имена.

— Это же пройдёт? Вылечится? — встрепенулась Ярина.

— Боюсь, что нет. — Он с сочувствием посмотрел на ребенка. — От старости невозможно вылечить.

Герману хотелось притронуться к девочке, оказать простую человеческую поддержку перепуганному несчастному созданию, не понимающему, что на самом деле происходит.

Остро вспомнился свой испуг в неполные семь лет, когда он сжимался на кровати в центре больничной палаты, среди чужих людей, изо всех силёнок пытаясь показать, что ему совсем не страшно. Совсем-совсем!

Благо вовремя опомнился. Это посторонний ребёнок, недопустимо нарушать границы без внятного на то согласия, а девочка точно никакого согласия не давала, не могла дать — перед ней был посторонний взрослый человек.

— Мы перевезли её в хороший дом престарелых. Ты знаешь, что такое «дом престарелых»?

— Детский дом для стариков.

— Верно. Это хороший детский дом. Рядом с твоей бабушкой круглосуточно находится сиделка, ежедневно осматривает врач, ей дают качественные лекарства, занимаются. У неё отдельная комната с выходом в красивый парк. При желании она может гулять, сажать цветы, овощи, ягоды.

— Правда? — встрепенулась девочка.

— Правда, — подхватила Нина. — У меня есть фотографии пансионата. — Она полезла в телефон искать фото.

— Твоя бабушка сейчас живёт в пятидесяти километрах от нашего дома, — продолжил Герман. — Дома, где можешь жить ты, если дашь согласие.

— Мне можно будет съездить к ней? — Господи, каким же огнём загорелись глазёнки малышки. Если бы в тот момент Герман мог, он бы сразу отвёз её к бабушке. Бесчеловечная, адская система, разлучающая самых близких людей, ломающая судьбы, веру, убивающая надежду.

— Конечно, хоть каждые выходные, водитель будет тебя отвозить. Ты можешь звонить ей ежедневно.

— У бабушки нет телефона, она не умеет им пользоваться.