– Ой, – откликнулась она.

– Ван, – повторил я.

– Прости, – потупилась она. – Я просто…

И тут до меня дошло. Как я мог столько времени ничего не замечать!

– Я тебе что, нравлюсь?

Она кивнула с несчастным видом.

– Уже много лет.

О боже мой. Дэррил с самого детства сгорает от любви к ней, а она все это время мечтала обо мне. А я в итоге выбрал Энджи, которая, по ее же словам, с Ванессой никогда не ладила. И бегаю, как последний болван, ничего не замечая, и гружу обеих своими проблемами.

– Ван… – пробормотал я. – Ван, прости меня…

– Ладно, проехали. – Она отвела глаза. – Я понимаю, что мы с тобой не можем быть вместе. Только хотела сделать это хоть разочек, на случай, если… – Она прикусила губу.

– Ван, мне нужна твоя помощь. Дело очень важное. Пожалуйста, свяжись с журналисткой из «Бэй Гардиан» по имени Барбара Стрэтфорд, это она написала ту статью. Передай ей кое-что.

Я рассказал ей о фотографиях в Машином телефоне и о видеозаписи, которую прислала Маша.

– К чему все это, Маркус? Какой смысл?

– Ван, ты была права, хотя бы отчасти. Подставляя людей под удар, справедливости не добиться. Я хочу распутать этот клубок и для этого расскажу все, что мне известно. Надо было сделать это с самого начала. Выйдя из тюрьмы, сразу же направиться к отцу Дэррила. Но теперь у меня есть документальные доказательства. С этими снимками и записями я могу изменить мир к лучшему. Это последняя и единственная надежда вытащить Дэррила из тюрьмы, последний шанс провести свою жизнь нормально, в открытую, а не в бегах, прячась от полиции. И ты единственный человек, кому я могу довериться.

– Почему я?

– Разве не понимаешь? Посмотри, как ловко ты сюда добралась. Да ты прирожденная подпольщица. Ты справляешься лучше любого из нас. И доверять я могу только тебе.

– А почему не попросишь свою подружку Энджи? – Она произнесла это имя ровным голосом, лишенным всякого выражения.

Я опустил глаза.

– Думал, ты знаешь. Она арестована и сидит в Гуантанамо, на Острове Сокровищ. Уже несколько дней.

Я давно пытался выбросить из головы мысли о том, что с ней там происходит. Но теперь внутри словно прорвалась плотина. Я всхлипнул. Внутренности скрутило болью, словно от пинка, я согнулся пополам, схватился за живот обеими руками и, не помня себя, с рыданиями повалился набок на острые камни под эстакадой.