– Радуйтесь вдвоем, – сказал Кончис. – Мне пора изучать биржевые ведомости.

Молодая женщина, одетая сегодня в жакет и полотняные брюки старинного покроя, села напротив Николаса, неуверенно ему улыбнулась и спросила:

– Виделись со своей приятельницей?

– Нет, – с холодком ответил Эрфе.

– А Морис сказал нам, что вы встречались…

– Ему-то откуда знать? – возмутился Николас. – Опять что-то комбинирует?

– Так нет?

– Я ведь Вам объяснял: между нами все кончено. Вот сюда я летел стремглав, на встречу с Вами, Лили!

– С чего Вы вновь меня так называете? Я – Жюли!

– Да без разницы. Мне нравится любая Ваша ипостась.

– О чем Вы, Николас? Уж не Вы ли сумасшедший? Впрочем, от Кончиса можно ожидать любых баек. О Вас нередко говорит гадости: например, что недавно Вы лечились от сифилиса…

– Что?!

– Значит, нет? От сердца отлегло. Думала, больше с тобой не поцелуюсь…

– Жюли! Я извелся без тебя. Так долго не видеть твоих строгих глаз, не слышать дивного голоса настоящей леди, не вдыхать присущего лишь тебе аромата…

Тут он понял, что слова больше не нужны, одним движением оказался рядом с Жюли и стал нежно, долго целовать ее в губы. Неожиданно на веранду вернулся, крадучись, Кончис, в руках которого был топор.

– Морис! – вскричала остроглазая Жюли и оттолкнула Николаса. – Что за выходки!

Николас, в свою очередь, повернулся и увидел топор.

– Чаю попили? – угрюмо спросил Кончис. – Теперь надо наколоть дров!

– Ты напугал меня, противный старик! – визгливо вскрикнула Жюли, и вскочила на ноги. – Ненавижу!

– А ты остынь, милая! Марш в дом!