– Элисон… – потупился Николас. – Не знаю, как тебе рассказать…
– Встретил другую?! – засверкала глазами Элис.
– Нет, что ты… Просто был у шлюх и подцепил… сифилис.
Элли вытаращила глаза, и лживый бритт поспешил скорректировать внезапную ложь:
– Я все залечил, но врач рекомендовал пока воздерживаться…
Элисон вгляделась в него испытующе, но вот смягчилась:
– Ох, Нико, Нико… Вот горе-то для тебя, привыкшего всю любовь сводить к постели. Может, хоть теперь поверишь мне, что главное в любви – просто быть вместе, видеть, слышать друг друга, сопереживать впечатления по ходу жизни…
– Быть вместе и не иметь возможности обнять, соединиться…
– Твой карантин, правда, на время? Значит, все наверстаем в следующее свидание – меня обещали чаще ставить на афинский рейс. Так как же ты придумал меня развлекать? Только прошу где-нибудь подальше от чавкающих, глазеющих и приставучих людей…
– Тогда взберемся на Парнас? – пришла идея бывалому туристу.
– Что такое Парнас?
– Это гора в центре Греции. Между прочим, в мифах указывается как обиталище Аполлона и муз, поэтический рай.
– Ой, Нико! И мы их увидим?
– Если повезет. Но Грецию увидим почти всю.
– Тогда к черту отель, сразу двигаем туда. Я трепещу заранее…
Спустя два дня, воскресным утром Элисон проснулась в широкой кровати гостиничного номера в объятьях Макса. Они улыбнулись друг другу и не спеша совершили акт любви. После чего разомлевшая девушка стукнула кулачком по лбу милого дружка:
– Лжец паршивый! Так меня заморочить… Признавайся, зачем ты выдумал этот сифилис?
– Я хотел оградить тебя, Элли – от себя, – сказал Макс с настойчивой подсказкой Николаса. – Но там, на Парнасе, ощутил такой восторг, – добавил Макс по собственной инициативе, – такое родство именно с тобой…
– Да, Нико, да…
– И еще я понял, что не могу тебе врать. Совершенно.