Глава VI

Второй период деятельности миссии

(1723–1775 гг.)

Вследствие участившихся преследований, последовавших за осуждением китайских ритуалов, второй период деятельности миссии характеризуется уменьшением как количества иезуитов, так и количеством миссионеров вообще[164]. И все же существовал определенный рост количества китайских иезуитов за счет макаоских братьев, и к середине XVIII в. они составляли одну треть всех членов ордена в Китае. Однако к 1800 г. ни одного из них не осталось, и только несколько иностранцев, бывших прежде иезуитами, продолжали жить в Пекине[165].

В годы правления императора Юнчжэна (1723–1736 гг.) прошли гонения на ордена в Фуцзяни (в 1723 г.), а 10 января 1724 г. и 18 ноября 1725 г. император издал репрессивные указы. Около четырнадцати иезуитов остались при дворе, служа в основном в области науки и искусства, 14 других нелегально жили в провинциях, 22 были высланы в Кантон, включая тех, которые имели разрешение на жительство. Было конфисковано около 300 церквей. В результате последовавших в дальнейшем указов (18 и 21 августа 1732 г.) 13 иезуитов из тех 22, что были высланы в Кантон, были изгнаны в Макао[166].

Император Цяньлун (1736–1796 гг.) не намного более благосклонно относился к христианству, чем его предшественник. На протяжении всего его правления христианство было запрещено, и иностранные миссионеры не могли селиться где-либо помимо Пекина, где продолжали функционировать четыре церкви[167]. Преследования христиан были часты и жестоки[168]. Помимо репрессий, спорадически организовывавшихся местными властями, с 1746 по 1748 г. по всему Китаю проводились общие гонения на христиан. В сентябре 1746 г. Жан Франсуа Бэ (Jean Francois Beuth), французский иезуит, работавший в Хунани, был схвачен и выслан в Макао. По пути, по приказу враждебно настроенного чиновника, он был подвергнут пыткам. Вскоре после своего прибытия в Макао, весной 1747 г., он умер. В декабре 1747 г. отцы Антонио Хосе Энрикес (Antonio Jose Henriques) и Тристане Франческо де Аттимис (Tristano Francesco de Attimis) были арестованы и заключены в тюрьму, где в августе или сентябре 1748 г. оба были удавлены. В результате подобных преследований количество миссионеров в провинциях значительно сократилось. В 1754 г. в Цзянани были арестованы первые пять иезуитов, а чуть позже — и еще четыре. Из этих девяти пятеро содержались в тюрьме в течение 18 месяцев, а затем были препровождены в Макао (они прибыли туда 1 апреля 1756 г.). В июле 1755 г. в Цзянани был выпущен указ, запрещающий христианство, и 50 наиболее заметных христиан были арестованы.

В дополнение ко всем трудностям, вызванным преследованиями, португальский указ 1759 г. запретил действия «Общества Иисуса» во всех местах, входивших в португальскую юрисдикцию, что немедленно дало толчок к аресту 24 иезуитов, проживавших в Макао, и высылке их в Европу. Это знаменовало конец Макао как порта прибытия и места, где обучались иезуиты, которым предстояло быть посланными в Китай и другие страны Азии.

На протяжении всего этого темного и наполненного испытаниями периода жизнь христианских коммун в китайских провинциях была загнана в подполье, и вся евангелическая деятельность осуществлялась тайно. В светлое время суток миссионеры в основном прятались (зачастую на лодках посреди озер, рек и каналов), а свои церковные обязанности отправляли по ночам. Китайские христиане боялись принимать миссионеров дома, потому что тех, кто был в этом замечен, часто разоблачали, арестовывали и подвергали пыткам. По мере того как количество иезуитов уменьшалось, остальные были вынуждены выполнять максимальный объем работы, нередко проявляя героизм при отправлении своих обязанностей. Обслуживая те коммуны, которые уже существовали, они продолжали набирать новых членов и обращать в христианство новых людей. Один епископ Лэмбекховен (Laimbeckhoven) крестил 1450 человек (1200 — в 1765 г. и более чем 3000 — с 1770 по 1775 гг.)[169].

Некоторые иезуиты в Пекине, подпадавшие под португальскую юрисдикцию, но относившиеся к французской миссии, открыто выполняли свою работу в утвержденных церквах и тайно — в окрестных районах. Например, храм Наньтан обслуживал 2000 человек из Хэцзяньфу, а Дунтан удовлетворял конфессиональные нужды более 2000 христиан в Баодинфу, более 6000 человек в Чжэндинфу и более 1500 прихожан в Вэйсяни. Португальские иезуиты также крестили 2000 христиан в Ляодуне и более 800 в Шаньдуне. Французская миссия в столице, в которую входили пятеро французов и пятеро китайцев, обслуживала 3000 христиан в Пекине и более 5000 в окрестных районах и в Ляодуне. Количество христиан в Пекине оставалось стабильным, однако новых обращенных в смежных районах не прибавлялось[170].

Несколько иезуитов продолжали служить при дворе. Среди последних можно назвать братьев Джузеппе Кастильоне (Giuseppe Castiglione), известного художника и архитектора (1688–1766)[171], художника Жана-Дени Аттирэ (Jean-Denis Attires, 1702–1768), отцов Александра де ла Шарм (Alexandre de la Charme, 1695–1767), переводчика, астронома и автора философского трактата, Флориана Бара (Florian Bahr, 1706–1771), музыканта и популярного исполнителя пасторалей, Игнаца Сишэльбарта (Ignaz Sichelbarth, 1708–1780), художника Жана-Жозефа-Мари Амио (Jean-Joseph Mari Amiot, 1718–1793) (он продолжил работу китайских иезуитов Этьена Ян Чжидэ (Etienne Yang Zhide, 1733–1798?) и Алоиса Гао Жэня (Aloys Gao Ren, 1732–1795)) и Хосе Бернардо де Алмейда (Jose Bernardo de Almeida, 1728–1805), руководителя императорской Палаты астрономии, врача и фармацевта.

Можно было подумать, что гонений со стороны светских властей со всеми следовавшими за ними расколами, тюремными заключениями, отступничествами, смертями и депортациями было недостаточно, потому что разногласия внутри самой католической церкви не меньше вредили пасторской работе и разъединяли верующих. Споры возникали по поводу сфер влияния, требований расширения юрисдикции и из-за жестких указаний Рима в отношении вопроса о китайских ритуалах. И сами иезуиты тоже несли часть вины за столь неблагоприятный ход событий.

Смертельный удар ордену и китайской миссии был нанесен, когда «Общество Иисуса» было запрещено[172]. 21 июля 1773 г. Клементий XIV под давлением правительства Бурбонов после больших колебаний все же издал бреве Dominus ас Redemptor, в котором запрещал деятельность «Общества Иисуса». Римская Конгрегация Пропаганды Веры (далее в тексте сокращаемая до Propaganda. — Д. Д.) получала задание опубликовать бреве на тех территориях, где работали миссии. Propaganda выполнила эту задачу, проинформировав епископов о действиях Папы и проинструктировав их о том, что бывшие иезуиты могли получить разрешение продолжать свою апостольскую деятельность при условии, что они принимали папское бреве и подчинялись ему[173]. После нескольких путаных сообщений первые достоверные новости о разгоне ордена достигли Пекина 12 ноября 1774 г., а сам официальный документ прибыл в столицу почти в конце следующего года.

Тем временем из самых разных источников исходили разброд и раздоры. Те иезуиты, которые оставались еще от французской миссии, заявляли, что подчиняются французскому королю, те же, которые принадлежали к португальской Вице-Провинции, говорили о своем подчинении падроадо (padroado). Существовали серьезные разногласия в отношении широты юрисдикции епископа-иезуита Лэмбекховена, которого перед своей смертью (26 мая 1757 г.) епископ Пекинский Поликарпо де Суза (Policarpo de Souza) назначил главой Пекинской епархии. Новый епископ Макао Александр да Сильва Педрос Гимарес (он прибыл в Макао 23 августа 1774 г.) оспаривал власть Лэмбекховена. Споры о дальнейшей политике стали постоянным рефреном отношений между иезуитами и миссионерами других орденов и Пропаганды. Не меньшее волнение вызывали дрязги, связанные с распределением имущества, принадлежавшего «Обществу Иисуса».

Во время своего длинного путешествия в Макао Гимарэс занимал себя сочинением длинного романтического письма, посвященного разгону «Общества Иисуса», и, приехав в Макао, первым делом опубликовал его. Это разгромное письмо было полно клеветнических нападок, отражавших его собственные чувства по отношению к иезуитам. Так как в Макао иезуиты уже не жили, потому что были высланы португальцами в 1762 г., он занялся двумя иезуитами, жившими в Кантоне, хотя не имел полномочий действовать где-либо за пределами своей епархии. Невзирая на это, оба иезуита приняли бреве к сведению и в уважительных письмах пообещали подчиниться приказам Папы. Луи-Жозеф Лефевр (1706–1783 гг.), прокуратор французских иезуитов, вернулся во Францию, а Джон Сю Маошэн Симонелли (John Xu Maosheng Simoneli, 1714–1785) остался в Китае (он был арестован в 1785 г. и в том же году умер в тюрьме). Недостаток прав не помешал Гимаресу развернуть репрессии по всему Китаю. Он даже начал писать уничижительную историю иезуитов, намереваясь презентовать ее императору в надежде, что тот со своей стороны предпримет действия против ордена в Пекине.

Но Пропаганда еще раньше, 20 января 1774 г., послала бреве о роспуске Лэмбекховену, приказывая ему лично опубликовать его в Нанкине при посредничестве его легата в Пекинской епархии. Обстоятельства сложились так, что, хотя бреве достигло Макао в конце августа или начале сентября того же года, оно было доставлено Лэмбекховену лишь 17 июня 1775 г.[174] Эта отсрочка вызвала большое возмущение среди иезуитов в Пекине, так как они уже были наслышаны о репрессиях. Мишель Бенуа (Michel Benoist, 1715–1774) и Август фон Халлерстэйн (August von Hallerstein, 1703–1774) уже умерли (соответственно 23 и 29 октября 1774 г.) от болезней, вызванных нервным потрясением. Тем не менее другие братья отнеслись к новостям о подавлении иначе. Феликс да Роча (Felix da Rocha, 1713–1781), Луиджи Киполла (Luigi Cippola, 1736 — после 1805?), который уехал жить в доме, принадлежащем иезуитскому кладбищу за пределами Пекина, Жозеф Амио, Жан-Матье Вентавон (Jean-Mathieu Ventavon, 1733–1787), Луи-Антуан де Пуаро (Lois-Antoine de Poirot, 1735–1813) и Жан-Батист Жозеф де Граммон (Jean-Baptist Joseph de Grammont, 1736–1812?) из французской миссии, получив подтверждения того, что орден действительно был распущен, незамедлительно объявили себя отныне неиезуитами. Они мотивировали свое отречение тем, что в соответствии с обычной римско-католической практикой решения Папы имеют всемирное действие с того момента, как они появляются в Риме.

Другие пекинские иезуиты, включая Хосе Эспинья (Jose Espinha, 1722–1788), вице-провинциалия и главу императорского Бюро Математики, Хосе Бернардо де Алмейда, Франсуа Буржуа (Francois Bourgeois, 1723–1792), главу французских иезуитов, Жака-Франсуа Дьёдонна д"Ольерэ (Jacques-Francois DiDiedonne d"Ollieres, 1723–1780), Пьера-Мартиала Сибо (Pierre-Martial Cibot, 1727–1780) и Жана-Поля Луи Колла (Jean-Paul Lois Collas, 1735–1781), заявляли, что они останутся иезуитами до тех пор, пока папское бреве не будет официально опубликовано в Пекине.

Несмотря на эти несхожие мнения, все пекинские иезуиты жаждали работать так же напряженно, как и раньше. Однако, ожидая официального издания бреве о роспуске, Хосе Эспинья и епископ Макаоский собирались получить юрисдикцию над миссиями в Пекине и не подчиняться власти Лэмбекховена. 15 октября 1774 г. Эспинья адресовал свое первое письмо Гимаресу, выражая озабоченность тем, что в Пекине нет португальского епископа и португальских миссионеров, в этой ситуации, предупреждал он, «иностранцы» из Пропаганды возьмут верх. Тем временем, 14 апреля 1775 г., ввиду того что Лэмбекховену было небезопасно путешествовать в Пекин, он подтвердил свои действия двухгодичной давности, когда кармелит Джузеппе М. а С. Тереса (Giuseppe М. a S. Teresa) был назначен его поверенным и облечен властью публиковать папские указы, назначать священников для принятия причастий и посещать церковные приходы. Ввиду того что Джузеппе располагал копиями официальных документов, относящихся к роспуску ордена, обе партии иезуитов настаивали на том, чтобы он опубликовал бреве, но он отказывался, ожидая приказа Лэмбекховена. 24 июля 1775 г. Гимарес написал Эспинье, приказывая, чтобы иезуиты послали ему и Эспинье как епископу их епархии свои клятвы о покорности Папе и уверения в лояльности королю Португалии. Они должны были отвергнуть назначенного Лэмбекховеном представителя, так как Пекин, по мнению Гимареса, не подпадал под его юрисдикцию, и не должны были передавать ему никакого имущества. Эспинья убедил две португальские коммуны, в Наньтане и Дунтане, подчиниться приказам Гимареса. Он пытался убедить французскую миссию поступить так же, требуя, чтобы Джузеппе М. а С. Тереса ушел с поста, но обе партии отказались, мотивируя это тем, что Эспинья не имел полномочий передавать подобные приказы и что назначения, сделанные Лэмбекховеном, были утверждены Святым престолом. Отметив, что португальцы подчинились его указу, 21 ноября 1775 г. Гимарес назначил Эспинью главным викарием и управляющим Пекинской епархией, приказав клирикам и верующим признать его под угрозой отлучения от церкви. Подобные требования были грубейшим нарушением прав Лэмбекховена, который, по мысли Гимареса, должен был заявить свои права на Пекин и обжаловать назначение представителя Гимареса.