— Нет, — решительно сказал я. — Не пойми меня неправильно. Они обо мне заботились, и всё такое. Но у меня есть амбиции.

— Что у тебя есть? — не понял охотник.

Я, впервые пробующий говорить, как все люди, помолчал, обдумывая вопрос, и перефразировал так, чтобы ему стало понятно:

— Яйца.

— М, понимаю. Вот так их у вас в деревне называют?

— Угу.

— Есть у меня друг, собирает разные словеса забавные, записывает, как и где народ говорит. Надо будет ему сказать. Амбиции — ишь…

— Так а что со мной? — спросил я, поторапливаясь за охотником.

— С родителями не хочешь — со мной пойдёшь. Учеником будешь. Потом, как подучишься, подмастерьем станешь.

— А мастером когда стану?

— Велики у тебя амбиции, что и говорить. Не помрёшь — так станешь, никуда не денешься. Через годик. А может, и раньше. То сила скажет.

Тут я понял, что вступил в область мира, о которой матчасть ещё курить и курить, а потому решил пока тормознуть с вопросами. Да и охотник остановился, вскинув над плечом сжатый кулак.

— Знаешь, какая тварь сперва дерёт скотину, а потом — человека? — спросил он, перейдя на шёпот.

— Волк? — спросил я шёпотом.

— Не совсем. — Охотник медленно и беззвучно вытянул из ножен меч. — Волкодлак.

— Оборотень, что ли? — не поверил я.

— Нет. Байки это. Они умнее волков и даже разговаривают. Но — не люди. Запоминай, ученик.

— Усвоил.

— А теперь смотри сюда.

С этими словами вытянул меч перед собой, клинком вниз. Было темно, я его толком не разглядел поначалу, но лезвие вдруг засветилось слабым зеленоватым светом. Медленно охотник вычертил на земле некий знак.