— Ингрид, ты не будешь графиней, — покачал я головой. — Ею будет другая.
— Ты уже знаешь кто? — Судя по реакции, вот этого шага она не планировала. Любовницей быть — да. Женой — точно нет. Реалистка, знает себе цену, это приятно.
— Да, знаю. — Кивнул, расплываясь в пакостной ухмылке.
— Родители успели договориться о вашем браке пока были живы? — пронзала она меня глазами.
Я скривился. Смерть родителей… Это были воспоминания Ричи, но это были МОИ воспоминания.
— Нет. И, думаю, они бы не одобрили мой выбор. Но моей женой будет конкретная девушка, хочет она этого или нет. Хотя, думаю, что хочет, — нахмурился я, вспоминая Катрин и её реакцию на меня и мои ласки. — Но это будет политический брак, вне зависимости от наших желаний и чувств.
— Как всё знакомо! — вздохнула девушка.
Потом она меня целовала. А мне было пофиг. Я трясся от страха, но не за себя, а за своих людей. Чего я стою как командир, хорошо ли всё организовал? Сумеют они отбиться без потерь? Или хотя бы без существенных потерь? Конечно, наш дом — главный орех, который бунтовщики будут пытаться колоть. Особняк Пуэбло — первое, куда помчатся всё крушить представители местной черни. И нам с парнями, оставшимися и забаррикадировавшимися в доме, и девчулями, которые также решили быть со мной до конца (крестьянки останутся ночью в таверне, и их вряд ли тронут — все знают, что они не мои, а спасённые от работорговцев, это весь город видел). Если выдержим — бароны ударят в тыл повстанцам и всех разметут. В теории конечно. Что такое бой в средневековом городе на узких улочках уже посмотрел.
Ещё они атакуют казармы городской стражи, у которых сейчас окопалась моя сотня и часть людей Ковильяны. Но там изначально народу дофигищща, и все вооружены. Сейчас парни Вольдемара бурно имитируют мегапьянку, это должно расслабить наблюдающий за ними народ. И Вольдемар, и старый барон Рикардо в один голос клялись, что у них есть прирожденные актёры, сумеющие убедить самого чёрта в том, что гудят и пьянствуют. Склонился к тому, чтоб им поверить — очень уж хотелось верить в позитивное.
И только после Мерида, Ворон и Алькатрас ударят с тыла по всем группировкам врага.
В данный момент отборные десятки арбалетчиков заняли крыши и чердаки домов в опасной близости от важных объектов. Я хотел занять вообще все верхние этажи квартала, но бароны отговорили:
— Рикардо, они поймут, что мы их ждём и готовы. И нападения не будет.
— Дядька Доминик, но наши же люди на этой и этой крыше…
— Меры безопасности. Если вблизи твоего дома и казармы — допустимо. Но если посадить стрелков на крышах всего района — думаешь, кто надо, не узнает? Там, под крышами, люди живут — как ты от них спрячешь своих стрелков?
Магдалена строилась как крепость в степи. Против огромных и сильных орков. Потому все дома в городе каменные, и каждый дом по сути — маленькая крепость. На случай, если ворота пали, чтобы максимально затруднить продвижение врага внутри стен. И крыши устроены так, что с них удобно вести огонь то тем, кто пробивается через улицы. Мочить из арбалетов сверху, помогая вставшим намертво на баррикадах внизу своим. Меня до сих пор колотит от непредусмотрительности — поехал брать штурмом город, даже не подозревая, насколько это твёрдый орешек! Такие города не берутся. Уничтожаются — да, но не берутся. Ибо захватить такой можно, но после тебе устроят на местных улочках холодный душ, и мощная армия победителей, эффектно смотревшаяся за кольцом стен, перестаёт существовать без особых усилий со стороны местных.
А что если городская стража таки выступит против меня? Я и так умоюсь кровью! А со стражей вообще шансов нет. Просто нет, потому, как я — воин только в поле. Там мы, пограничники, конные лучники и копейщики, непобедимы. Но тут хозяева — они, слабые никчёмные пешцы, которых катаем в блин среди поля сколько б их туда ни пришло.
— Пошли! Успеем! — решился я и встал, подхватив Ингрид за… В общем, не буду уточнять за что, но девча весело взвизгнула так, что уши чуть не заложило. Напряжение перед боем — плохо, и время снять его ещё есть.
Атака началась ближе к полуночи. Часов тут не знали, даже часовой башни в городе не было, «время» тут понятие относительное. Кстати, умные люди нашептали, когда спросил, что часы — не наша, не людская технология. Тлетворное влияние эльфийского Леса. Сами пока не доросли. А чтобы та башенная хрень в Аквилее работала, несколько десятков крепких мужчин с вёдрами по полдня каждый день таскает наверх воду. Я, наверное, погожу у себя часовую башню ставить. Что-то меня постоянно на оффтопики тянет — нервничаю сильно. А вы б не нервничали, если б знали, что ваш дом скоро будет осаждён, и вас с минуты на минуту убивать придут? И ваша задача — до победного быть той самой наживкой, чтобы рыба клюнула? Вольдемар орал, что я должен свалить, оставив в доме вместо себя двойника, кого-то из отроков, переодетого в графское. Но я орал в ответ, что если бунтовщики мою персону узнают, все всё поймут, и тогда мы их никогда в жизни не выкурим, и придётся на самом деле или всех тут резать через три-четыре недели, когда наше присутствие и блокада местным окочательно обрыдлит, или валить не солоно. В общем, я не мог уйти. К тому же дом — это не только воины. Это ещё и слуги, и несколько оставшихся женщин.
Женщины вооружились, правда, нацепили только лёгкую броню. Оружие взяли под стать — две воительницы могли стрелять из лука, две взяли арбалеты. Слуг я отпустил, в смысле дал вольные, и также вооружил арбалетами, которых в оружейной было достаточно (дед у меня молоток! Тот ещё хомяк, оказывается, был), но сказал в драку самим не лезть, стрелять защищаясь, из-за баррикад. Эльфа от тяжёлой брони отказалась, выбрав кожу, причём самый минимум, затем выбрала самый тугой лук, который не каждый отрок согнёт, три тула стрел и ушла на одну из башенок, откуда скрылась в неизвестном направлении, перепрыгнув, как грациозная лань, на соседнюю крышу. Сказала, она — офицер рысей, сама всё знает, чем сможет поможет, её не беспокоить. Также в доме остались три десятка во главе с Сигизмундом и трое народовольцев — им идти было некуда и незачем.
Дом за вечер был превращён в крепость. Настолько серьёзно подошли к делу, что мысленно я его списал — после такого гайгуя проще будет новый построить, чем этот восстановить. Хотя, конечно же, в городе место расписано, новый строить не дадут, придётся этот восстанавливать, но по крайней мере самое ценное, включая два небольших гобелена, спрятали в подвале, а от стен отодрали все драпировки, оставив лишь голый камень. Ибо приём гостям готовили горячий во всех смыслах слова.