— Рикардо, ты понимаешь, во что ввязываешься? — А это снова Томбо.

— Да, Хавьер. — Я скупо кивнул.

— И понимаешь последствия?

— Да. И у меня нет выбора. Я или дотяну до весны «на своих», так как король мне денег не даст, или не тяну и будет всё равно. Третьего не дано. Остальное не важно. С проектом синдиката я надеюсь, что всё же дотяну.

— Но ты рискуешь больше всех! — попытался осадить гражданин мира. — Землями! Будущим! А мы всего лишь вкладываем деньги.

— Да, сеньоры. — Я тяжело вздохнул. — И готов идти на такой неравноправный обмен в обмен на одно маленькое условие.

Окинул всех взглядом, встретившись с каждым глазами.

— Сеньоры, после того, как рассчитаемся с аквилейцами, как посчитаем расходы и вернём вложенное, я хочу занять у НАС всю полученную от афёры прибыль под беспроцентный кредит на развитие графства. Потому, как то, что мы сделаем, нам дадут провернуть только раз. А жить графству надо будет и дальше. Я перегораживаю реку, чтобы поставить мастерские, я строю порт, я буду создавать ремесленный кластер, и более того, я создаю мощное ополчение Пуэбло чтобы в принципе отказаться от наёмников. Но для развития мне понадобятся живые деньги. И взять их неоткуда.

Я могу оставить в заклад свои земли вам, но я вынужден просить взять у вас всё, что мы сможем заработать.

Отдельно хочу попросить уважаемого Никодима не распространяться среди своих о наших истинных планах. Аквилею и Магдалену надо играть в тёмную. Они не обидятся, так как заработают достаточно, а главное почувствуют свою власть и значимость.

— Согласен, — кивнул Никодим.

— Также у меня обращение к благородному Луидору. Сеньор Хоругвь, хочу сделать вашей семье уникальное предложение. В течение осени и зимы я готов покупать у вас, у вашей семьи, подчёркиваю, не у всей Валенсии, железо. В любом виде, в любой форме. И дрова. Но не за солиды, а за… Зерно. Зерно в обмен на железо по курсу цен, которые сложатся на пятнадцатое число месяца Юниуса.

— Ого! — воскликнул Хоругвь.

— Валенсия будет сыта, и накормит её род Хоругвь.

— Но железо… — Луидор вздохнул. — Его поставки расписаны. На месяцы.

— Когда люди хотят есть, это не имеет значения, — покачал я головой.

— Пожалуй, соглашусь, — закивал валенсиец. Всё, я его купил. До этого он сидел самый смурной из всех, ибо Валенсия — горный бург с развитой железодобычей, своего не то, что зерна, даже овощей своих не хватает. А я предлагал задрать цены на критически важный для бурга товар. А теперь, да с учётом, что благодетелем будет его семья…

— А меня чем облагодетельствуешь? — оскалился Варон, но я видел, он доволен. Ему придётся вносить во что-то, в какие-то планы, кучу поправок, и это касается политики всей Таррагоны, но в целом я его не разочаровал, и ушкуйники на его ладье проделали путь не зря.

— А ты, Лукреций, владеешь инсайдерской информацией, и не отягощен нашими гильдейскими разборками, — вернул ему довольный оскал. — И можешь тупо заработать на скупке дешёвого зерна в других регионах. И, кстати, стать для Таррагоны тем, кем станет Хоругвь для Валенсии.

— Но на свои, — нахмурился он.