— Торопиться надо, пока не закостенел.

Он забормотал заклинание. Слов я не слышал, вернее, не смог разобрать, кажется, что-то вроде: Сивка-Бурка вещий каурка встань передо мной… Но Сивка-Бурка не Конёк Горбунок, это два разных артефакта, хоть и из одного помёта. Сработает ли?

Сработало. Горбунок снова окутался электрической дымкой, защёлкал молниями, разрядами, петардами…

Когда статика ушла и молнии рассеялись, перед нами стоял Москвич 412 бледно-голубого цвета. На крыше багажник, под крыльями и на порогах пятна ржавчины. Бог мой, во что он обратился? Я обошёл машину спереди. Одна фара треснута, бампер перекошен, у правого клыка вмятина. Из болонки в осла, из осла — вот в это?

— Эй, не шали, — погрозил пальцем жабоид, и ухмыльнулся, пожимая плечами. — Не остыл ещё. Злится. Сейчас переформатируем, — и снова к Горбунку. — Родной, не позорь меня перед новиком. Я же не прошу БМВ — обычную Ладушку, можно даже не последней модели. Ну, что тебе стоит?

Он уговаривал его минут десять, однако Горбунок на сотрудничество не шёл, и Москвич так и остался Москвичом.

Ладно, будем довольствоваться тем, что есть. Мне, в принципе, без разницы — БМВ, Москвич или Лада. Или ещё что-то. Я открыл заднюю дверку, заглянул в салон: обивка потёрта, панель поцарапана, на стекло пришлёпана буква «У». Антураж более чем дешёвый, я бы сказал, задрипанный. Но, повторюсь, без разницы.

— Ты на водительское место садись, — сказал жабоид.

— Не уверен, что смогу управлять этим.

— Управляет он сам.

— Тогда какой смысл садиться за руль?

— А такой, что сложно будет объяснять дорожной полиции, почему машина движется без водителя.

— Тогда ты садись.

— Я водить не умею.

— А какая разница, если поведёшь не ты?

— Не сяду я! — упёрся жабоид.

— Ну, Дмитрий Анатолич, — пробурчал я, втискиваясь на водительское место.

Я потрогал рычаг переключения скоростей, покрутил руль.

— Как он заводится?

— Просто скажи: поехали.