Но смерть в любом случае неизбежна, и для русского солдата и офицера главным является вопрос – как он должен вести себя перед ее лицом? Лермонтов ясно отвечает на него в поэме «Мцыри»:
Необходимо заметить, что презрение к смерти, всегда отличавшее русских воинов, поражало иностранцев. Оно присутствовало у всех – от рядового солдата до императора. Когда на Александра II было совершено последнее покушение и при первом взрыве были ранены казаки-терцы из его личной охраны, то царь, вопреки существовавшим инструкциям, приказал кучеру остановиться и вышел из кареты. В результате взрыва бомбы, брошенной И. Гриневицким, он был смертельно ранен. Как писал позднее его политический противник, теоретик анархизма князь П. А. Кропоткин император «чувствовал, что военное достоинство требует посмотреть на раненых черкесов и сказать им несколько слов». Таким образом, честь и долг для императора, как и для каждого русского офицера и солдата, должны быть выше других соображений.
Но как сочетаются эти понятия и постоянная готовность к смерти с любовью к женщине? Не противоречат ли они друг другу? С точки зрения поэта и офицера, любовь, конечно, прекрасное чувство, но честь и долг выше. В стихотворении 1832 года «Прощанье» («Не уезжай лезгинец молодой») эта мысль звучит в полную силу:
Но почему эти, казалось бы, абстрактные понятия чести и долга должны быть выше женской любви? Потому что, по мнению поэта, женская любовь это что-то непостоянное и изменчивое, и поэтому тема неверности звучит уже в полную силу в его стихотворении «Баллада (с немецкого)» (1832 год).
Честь и долг в полной мере проявляются только на войне, а война – это целиком мужское дело. В своем гениальном стихотворении «Валерик» Лермонтов четко проводит резкую границу между мужским и женским мирами:
Женщина не может помочь воину в битве, на войне его лучший друг – это конь, от него зависит удача и сама жизнь. В «Герое нашего времени» Казбич четко выразил эту мысль:
По воспоминаниям современников, Лермонтов был прекрасным наездником и, как уже указывалось выше, очень любил верховую езду Еще будучи воспитанником Школы, в 1833 году он написал стихотворение, посвященное своему любимцу:
Настоящий воин обязан любить и беречь не только коня, но и свое оружие, он часто обязан ему жизнью в бою. В стихотворении «Кинжал» (1838 год) поэт так описывает свои чувства к своему «железному боевому другу»:
Но может ли русский офицер воспринимать так серьезно жизнь и смерть, он ведь с ними на равных, и граница между ними достаточно условна? Но Лермонтов не был бы Лермонтовым, если бы не понимал, что находясь в постоянной опасности, нужно уметь радоваться каждому мгновению, которое дает человеку Бог. Его шуточная поэма «Тамбовская казначейша» (1838 год) – прекрасное тому подтверждение. Ее главный герой штаб-ротмистр Гарин мало думает о сложных метафизических понятиях, он просто живет как «птичка божия»:
Но если жизнь так коротка и зыбка, то что ее может украсить? Все-таки только женская любовь:
«Романс» (1832)
Круг замкнулся, – оказывается без женской любви воин не может быть настоящим воином!
Но каковы они эти женщины? Чем их мир отличается от мужского? Если в «Валерике» это различие намечено только общими и поэтическими штрихами, то в «Герое нашего времени» оно выражено достаточно прозаически: «Княгиня с дочерью явилась из последних; многие дамы посмотрели на нее с завистью и недоброжелательством, потому что княжна Мери одевается со вкусом. Те, которые почитают себя здешними аристократками, утаив зависть, примкнулись к ней. Как быть? Где есть общество женщин – там сейчас явится высший и низший круг».
В «Тамбовской казначейше» эта черта женского мира обыграна с неподдельным юмором:
Лермонтова забавляет и веселит женское общество, поскольку его собственный мир – мир людей служивых и военных совсем иной. Офицерский круг общения, к которому привык поэт, живет в иных измерениях.
Но в этом строгом и во многом аскетичном мужском воинском мире, где офицеры являются носителями его лучших качеств, какими они должны выглядеть со стороны, в первую очередь со стороны солдат, которых они ведут в бой, то есть, ведут на смерть? В своем гениальном стихотворении «Бородино» Лермонтов отвечает на этот вопрос устами рядового солдата – участника Бородинского сражения:
Краткая, но такая емкая солдатская характеристика боевого русского офицера, приведенная в данном стихотворении, стоит любых официальных аттестаций. Обратим внимание на последовательность в перечислении тех качеств, которыми обладал погибший полковник. На первое место старый солдат ставит слово «хват», что в разговорном простонародном языке означает бойкий, то есть, не робкого десятка, ловкий и в целом удалой человек. Таким образом, офицер должен быть не только храбрым, но и умным, смышленым, расторопным и, что немаловажно в условиях войны, удачливым человеком. Он обязан не губить понапрасну солдат, а если возникает необходимость, идти впереди них в бою. «Слуга царю» – и солдат, и офицер принимали присягу перед Богом о верной службе «его Императорскому Величеству», и поэтому нарушить ее, как уже отмечалось в первой главе, было бы не только предательством, но и кощунством, богоотступничеством.
Третье качество – «отец солдатам» – которое ценил в погибшем командире старый солдат, является выражением давней русской военной традиции. Быть отцом для солдат – такое требование к офицерам выдвинул еще Петр I – «офицеры суть солдатам, яко отцы детям». Любое воинское подразделение в русской армии, особенно полк, считалось семьей и, соответственно, отношения между воинами, независимо от чина, часто носили неформальный характер. Именно поэтому старый солдат называет своего командира – «полковник наш», что в его устах звучит высшей похвалой. Лермонтов четко понимает, что офицерская храбрость – ничто, если она не подкреплена верой солдат в правоту общего дела и верой в своего командира.
Новизна и гениальность стихотворения «Бородино» определяются и тем, что в нем впервые в русской литературе и, вероятно, в литературе европейской, описание сражения и оценку офицеру дает рядовой солдат. Для того времени это, казалось бы, нарушение всех канонов – писаных и неписаных. Конечно, были солдатские песни, существовал солдатский фольклор, но все это не выходило за рамки военной среды и не считалось предметом высокой поэзии.
Мы не знаем ни фамилии, ни имени, ни отчества погибшего полковника, и это в традициях русской военной культуры. Нужно думать о деле, а русский офицер воевал и умирал не ради минутной славы, а ради защиты Отечества. Эту мысль замечательно выразила знакомая Лермонтова, уже упоминавшаяся выше, поэтесса Каролина Павлова, немка по отцу – ее девичья фамилия Яниш. В своем стихотворении «Разговор в Кремле» (1854 год) она написала: