И я тогда взяла самую дорогую чешскую чертежную резинку и спокойно сунула ее себе в карман.
Чувствовала себя совершенно безмятежно, как будто совершала возмездие. На выход сразу не пошла.
До сих пор стираю этой резинкой, когда рисую.
Сейчас чувствую себя примерно так же. Но нужно выйти в социум в эти выходные. Заработать денег.
Зря я это. Наваливается депрессивная фаза. Нельзя писать. Нужно колоть уколы и пытаться работать.
Психоневрологический интернат
В интернате у бабки Нины публика была пестрой. В основном, конечно, старики и старухи, но были и молодые. Как они туда попали, я не уточняла. Просто ни с кем не разговаривала.
Старухи любили конфеты, как дети. В каждый свой приезд я покупала большой пакет леденцов «Лимончики».
Вскоре весь этаж знал меня по имени.
– Юлька приехала! – кричали давно забытые всеми родственниками обитатели.
– Где Юлька? – кричала громче всех бабка Нина.
В интернате ее начали лечить. Результат это приносило только один: она не безобразничала.
– Моя внучка, – гордо поясняла она другим старухам. – Две внучки у меня: маленькая Юлька и большая Юлька.
Вот так выкрутился ее больной мозг.
Иногда, проваливаясь в очередную временную яму, она выдавала логически законченные истории своей жизни.
03.12.2015 года
Одна из моих любимых книг в подростковом возрасте – трилогия «Люди как боги» Снегова.
В те годы у меня была только третья часть – «Кольцо обратного времени».