Другой противной чертой, которую я не учла в отношениях с коллегами на работе, была зависть.

– Она каждый день куртки меняет, наряды от Армани и хермани, – зло выговорила бригадир.

Остальные кивали, соглашаясь с ней.

Кстати, каждый человек в Бельгии знает, что красивое слово «коллега» означает соперника, из числа которых выбирают тех, кому продлевают контракт или выписывают премию. Никому не известна чужая зарплата. Вслух не произносят, сколько денег ты получаешь. Однажды, когда я спросила о размере моей зарплаты в министерстве, мне написали цифру на бумаге и подали так, чтобы другие не прочитали. Увидев, что я помогаю убираться на другом этаже, ответственная строго сказала, что этого делать нельзя, потому что у каждого свой фронт работы. Поэтому, если выдалась свободная минута, лучше отдохнуть или выпить кофе, а не работать за других. Им это может понравиться, потом и остальные будут ждать помощи. Выполняй работу, которую ты обязана делать. Если вдруг не смогла управиться вовремя, оставляй на завтра. А работа в выходные и в праздничные дни оплачивается по двойному тарифу.

Из школы я уволилась и больше не встречалась ни с кем из своих мучителей. Если иногда проезжаю мимо того мрачного здания, на меня накатывает тошнота вместе с обидой на бывших коллег.

Кто приезжает впервые в Бельгию, удивляется серому цвету жизни: неброский стиль одежды, сдержанная манера поведения, незаметные приметы роскоши и богатства. Так бельгийцы защищают себя от зависти окружающих.

Я не следовала этим правилам, и меня наказали.

– А вас не любят, – доверительно шепнула мне кореянка из Брюсселя.

– Почему? – удивилась я искренне.

– Хорошо живете, завидуют вам корейцы.

Вот тебе и на: оказывается, зависть не имеет национальности, она всех цветов и мастей.

В министерстве у меня появилась подруга Тилли. Бельгийка, баронесса по происхождению. Подружились мы случайно.

– Мой муж – кардиолог, он едет в Санкт-Петербург на симпозиум. Расскажи, пожалуйста, о России и русских.

– Россия – большая страна. Город, куда поедет твой супруг, красивый, с большим культурным наследием. Это вторая столица после Москвы, которую построил русский царь Петр Первый.

– Царь Петр! – повторила она за мной с уважением.

Оказывается, будучи в этих краях и выпив воды, Петр Первый сказал: «Спасибо». Тогда здесь были земли Голландии, Бельгии еще не существовало. Голландцы запомнили первую часть слова, произнесенного высоким гостем. «Спа» – так стали называть лечебную воду в честь Петра Первого.

– А русские люди, как бы объяснить тебе, у них одно лицо. Понимаешь, бельгийцы – любезные и воспитанные, но в глаза улыбаются, а за спиной хмурятся, – поясняла я, – а русские говорят то, что думают. Однажды забыла взять с собой обед. Все кивнули участливо, дескать, так бывает иногда. Никто не предложил мне разделить обед. Русский человек поделится последним куском хлеба, не раздумывая. Понимаешь, Тилли, вы ходите к психологам и платите деньги, чтоб они выслушали вас и дали совет. В России все советы на кухне от друзей, от подруг по телефону. Сердце у вас неживое, вся жизнь по расписанию, живете без души. В России враг даст тебе в лицо прямо, ты знаешь, что это враг. А у вас маски на лице.

Через много лет я увидела подобное в Корее. Но вместо масок корейцы пользовались поклоном, выражая любезность. Склонился, и лица не видно, а рука придерживает непонятно что за пазухой: камень или любезность.

Долго я бегала и многое испытала в жизни, чтобы понять:

• Нет плохих стран, есть плохая экономика.