Врач улыбнулась.
– Нет, сэр.
Затем она отошла в сторону, и я вынул дочь на свет. Не просто стоял там со слизью на руках; не просто перерезал пуповину. Я сделал больше. Стал первым человеком в этом мире, кто прикоснулся к Электре. Думаю, это одна из причин, по которой у нас по сей день с дочерью такие близкие отношения.
Спустя два дня мы выступали в Нью-Йорке, сыграв на дне рождения Говарда. Я был на эмоциональном подъеме. Стал папой. Был здоров и трезв. Я бы готов помочь «Use the Man» получить ту степень, в которой он нуждался. Хотя я не был «поклонником» этого шоу, разумеется, я знал о нем, понимал его масштаб и влияние. Я знал, что Говард иногда включал в эфире песни Megadeth, и я ценил это. Я определенно не смотрел на Говарда с презрением; на самом деле я относился к нему скорее с любовью, нежели с чем-то еще.
Встреча с Говардом, к сожалению, оказалась менее чем вдохновляющей. Мы сыграли нашу песню, затем сели на диван и стали разговаривать, Говард сразу же пустился в типичную антагонистическую серию вопросов.
– Я слышал, что ты Свидетель Иеговы.
– Э-э, нет. Ими были мои родители.
– Серьезно? И ты их убил?
Веришь-нет, с этого момента разговор только ухудшался, отчасти потому, что, как мне показалось, Говарду неинтересно было со мной разговаривать, да и собеседник из меня оказался так себе.
– Я слышал, ты навалял Джеймсу Хэтфилду.
– Да, было такое.
– А мне тоже наваляешь?
К тому моменту, как интервью кончилось, мне хотелось схватить его и сказать: «Говард, ты понимаешь, насколько сильно ты меня сейчас опустил?» Передо мной стоял парень, и я надеялся, что мы станем друзьями. По крайней мере, надеялся, что он оценит расстояние, которое мы проделали, чтобы оказаться на его шоу. Я же ведь уговорил жену на преждевременные роды! У меня было три участника группы и куча людей, которые работали на нас и полагались на меня, чтобы я принял правильное решение, чтобы написать правильную песню, чтобы танцевать и двигаться на сцене должным образом, чтобы все могли заработать достаточно денег, чтобы их жены были счастливы, чтобы заплатить за обучение детей в частной школе, няням, иметь деньги на пластинки для исправления зубов и все остальное. После этого я стоял в раздевалке, думая, каким провальным оказалось шоу, и было ощущение, будто я облажался.
Я спустился вниз и увидел представителя звукозаписывающей компании и по его поведению понял, что все прошло хреново. Надеялся, что выступление Megadeth здесь совершенно ни при чем; мы были в ударе. Считаю, мы выполнили свои обещания. Однако по той или иной причине ничего не получилось.
Имитирует ли жизнь искусство, или же, наоборот, безусловно, есть точка, в которой оба эти понятия пересекаются. Не знаю ни одного человека в музыкальном бизнесе – особенно в хеви-метале, – который не считал бы фильм «This Is Spinal Tap» до боли забавным и захватывающе правдивым. Это особенно верно в отношении Megadeth, поскольку мы на своем веку не раз сталкивались со спорами и разногласиями, употреблением наркотиков, некомпетентными менеджерами и кадровыми переменами. Барабанщики Spinal Tap внезапно загорались; у Megadeth же они просто оказывались ненадежными или неумелыми, либо не подходили для миссии группы, что бы то ни значило в определенный момент времени.
Ник Менза начинал как наивный ребенок, живущий рок-н-ролльной фантазией. Мне нравился Ник, когда он пришел в группу, нравится он мне и сегодня, но был период времени, с середины до конца 1990-х, когда он был просто неуправляем. У нас с ним годами были буйные отношения, но они достигли своего переломного момента, когда мы отправились на гастроли после выхода альбома
Но это была лишь половина проблемы. Также у него усугубились проблемы со здоровьем, и некоторые, безусловно, были связаны с его образом жизни. Он все больше становился возбужденным и отвлеченным. Дошло до того, что почти весь день Ник и вовсе спал. Забивал на отстройку звука, просыпался, может быть, за полчаса до выступления, натягивал свои велосипедки и кроссовки, а затем выходил и играл. Как и ожидалось, это сказывалось на его игре. В песне «Trust» было крещендо, которое он регулярно пропускал. Каждый вечер. Такое бы с Ником никогда не случилось, когда он был моложе и голоднее. Ему было неловко, нам было неловко, что Megadeth лажает на популярнейшем хите в истории группы.
Я с чувством грусти и гнева наблюдал, как Ник сдает, но шокирован не был абсолютно. Megadeth страдали от индивидуальных особенностей каждого участника, которые могли сказаться на коллективе. Были проблемы с наркотиками, алкоголем, женщинами и деньгами. Никто из нас не остался без шрамов и ран. Теперь же просто настал черед Ника.
Раскол произошел летом 1998-го, во время перерыва в хеви-метал-туре Ozzfest. Мы должны были собраться в Далласе. Я прилетел из Аризоны, где жил; Ник должен был прилететь из Лос-Анджелеса в то же самое время. Я добрался до аэропорта – Ника там не было. Вышел на улицу, где ждал наш автобус, – Ника не было. Вернулся внутрь, проверил багажную ленту, туалеты – Ника нигде нет. После некоторых поисков я вернулся в автобус и увидел Ника – он развалился на сиденье, наклонившись головой к окну. На нем были солнцезащитные очки, но я видел, что глаза у него заплаканные. Ник нанес макияж на лицо в попытке скрыть слезы, и теперь пастообразные полосы стекали по его щекам. Я сел рядом и спросил, что случилось. Поначалу он не отвечал, но в итоге заговорил. У него были проблемы со здоровьем. Об этом я знал. Но не ожидал услышать, что у него рак.
Некоторое время ранее Ник травмировал колено, и травма привела к формированию кисты. А теперь Ник сказал нам, что киста оказалась злокачественной. Я не знал, сам Ник диагностировал эту штуку или нет, и, честно говоря, меня не особо заботило. Я лишь хотел, чтобы он был здоров и его жизни ничего не угрожало.