Эльга вздрогнула.

— Да. Это мастер Мару.

— Нет, это я, — сказал Скаринар. Он подошел к панно и, расставив руки, встал под своим букетом. — Здесь, на панно, словно часть меня.

Он хохотнул.

— Это забавно. Никогда раньше не слышал ни о чем подобном. Но, представь, я чувствую, о чем они думают. Стою здесь и чувствую. Кто, что. Страх их чувствую, усердие, рвение. Некоторые даже боготворят меня. Но, что главное, через портрет я теперь могу и убить. Кое-кто уже получил свое.

— Я вижу, — сказала Эльга.

— А раз видишь, — шагнул к ней Скаринар, — то твоя задача — закончить начатое. Унисса сказала мне, что ты справишься, если постараешься. Она, видишь ли, была под большим впечатлением от твоих успехов. Мне же нужно рабочее панно. Я хочу контролировать весь Край. Или даже больше. Ты поняла?

Он поймал ее пальцами за подбородок.

— Да. Я…

— Что?

Глаза мастера смерти кололи, как иголки. Возможно, что-то в Эльге умирало прямо в этот момент. Он же безумен, он может…

— Я не знаю, получится ли у меня набить нужные вам букеты, — выдавила она. — Мне просто может не хватить мастерства.

Скаринар рассмеялся, отпустил, вытер пальцы об опушку муландира.

— В этом я тебе помогу, — сказал он. — Каждый раз, когда тебе будет не хватать мастерства, я буду убивать людей. Одного, двух, а, может, целый десяток. Надеюсь, это заставит тебя не испытывать мое терпение.

— Вы не понимаете…

— Я все понимаю.

Скаринар отбежал к колоннам и покружился там, вскинув вверх руки. Остановился, отдышался, произнес «Бу-бу-ба!», вызвав короткое звонкое эхо.

Ба!

— Чудесно!

Тем временем у окна поставили медную ванну и налили первые порции воды. Пар потянулся вверх, делая свет там мутным и зыбким.