Эрнест Хемингуэй

На удивительно красивом океанском лайнере Ile de France во время путешествия из Европы в Америку супруга известного продюсера Джека Уорнера Энн Уорнер устраивала изысканный прием для узкого круга приглашенных. Стол был сервирован так роскошно, словно обед происходил в Париже у «Максима». Именно на приеме у Энн Уорнер встретились Марлен Дитрих и Эрнест Хемингуэй. Она была в белом облегающем платье, он – в смокинге, одолженном у приятеля.

Описывая первую встречу с Эрнестом Хемингуэем, Марлен Дитрих вспомнила забавную сценку. Войдя в зал, она мгновенно заметила, что за столом находится двенадцать персон. Суеверная Марлен отказалась сесть за стол, чтобы обедающих не оказалось тринадцать. Никто из сидящих за столом не пошевелился, и возникла неловкая ситуация. Но внезапно перед ней появилась могучая фигура: «Прошу садиться, я буду четырнадцатым!» В конце вечера большой человек взял Марлен под руку и проводил до дверей ее каюты. Это был Эрнест Хемингуэй.

С первого взгляда между ними вспыхнула взаимная привязанность. Хемингуэй называл Марлен Капусткой, обыгрывая популярное в США прозвище немцев. У Марлен не было для него особого имени. «Папа», как его все называли, казалось ей неуместным. Она называла его просто «ты». Дитрих сознавалась, что полюбила Хемингуэя с первого взгляда. А сердце знаменитого американского писателя разбил не только голос Марлен Дитрих, в котором гармонично сочеталась нежность и сила, женская теплота и мужская выдержка. Их связывали нежные чувства друг к другу, взаимное восхищение и юмор.

Марлен Дитрих была в какой-то степени причастна к заключению брака писателя Хемингуэя с журналисткой Мэри Уэлш, которую весь мир знает как Мэри Хемингуэй. Эрнест Хемингуэй встретил Мэри Уэлш во время войны. Марлен Дитрих познакомилась с Мэри в Париже. Тогда Дитрих находилась в армии на территории освобожденной от фашистов Франции. Марлен направили в Париж, поселили в окрестностях столицы в одном из Château. Узнав, что Хемингуэй в Париже, живет в hôtel Ritz, Марлен отправилась к нему. Он предложил принять душ в его ванной и «доложить об исполнении». Эрнест рассказал, что встретил «Венеру в карманном варианте». Он сознался, что был отвергнут этой женщиной при первой же попытке, но, невзирая на это, хочет непременно ее заполучить. Хемингуэй просил Марлен поговорить с Мэри.

На взгляд Марлен Дитрих, Мэри Уэлш была вполне заурядной, малопривлекательной женщиной. Она не могла понять увлечения Хемингуэя, но выполнила то, о чем он просил. Годы спустя Марлен признала, что оказала ему не очень-то хорошую услугу. Она была уверена, что Мэри не любила его. Но тогда при встрече в hôtel Ritz вопреки своему желанию Дитрих приступила к исполнению своей миссии полномочного посла. Марлен рассказывала Мэри о достоинствах Хемингуэя, о той жизни, которая ждет рядом с ним. В ответ на предложение его «руки и сердца», которое озвучила Марлен, Мэри сразу же решительно сказала: «Я его не хочу». Но со временем она несколько смягчилась. Когда наступил вечер, «Венера карманного размера» сказала, что внимательно обдумала все и принимает предложение Хемингуэя. Вспоминая реакцию Хемингуэя на согласие Мэри Уэлш, Дитрих писала, что она никогда не видела человека более счастливого: «сияющие лучи вылетали из его могучего тела, чтобы всех вокруг делать счастливыми».

Вскоре Марлен Дитрих отправилась на фронт и до конца войны не встречала ни Эрнеста, ни Мэри. Мэри была единственной из всех женщин Хемингуэя, которую Марлен знала. Она, как и Мэри, ревновала Эрнеста к прежним женщинам. Но Дитрих все годы была только его подругой. Она всю жизнь хранила его письма и прятала их подальше от любопытных глаз. Дитрих говорила, что они принадлежат только ей и «никто не заслужит их» до тех пор, пока она может этому помешать. Письма и телеграммы писателя «горячо любимой Марлен» были впервые опубликованы в 2007 году.

Дружба с Эрнестом Хемингуэем оказала большое влияние на Марлен Дитрих. Она говорила, что он – ее «персональная скала Гибралтара», и этот титул нравился ему. Марлен считала Хемингуэя мудрейшим из всех советчиков, который учил ее всему в жизни, писать в том числе. В период, когда она писала статьи в журнал для дам Ladies Home Journal, Хемингуэй звонил ей дважды в день. Каждый раз он спрашивал: «Ты уже разморозила холодильник?» Он знал, что новички часто прибегают к уверткам, решив вдруг, что срочно надо что-то сделать по хозяйству, вместо того чтобы сесть за письменный стол. Марлен сознавалась, что именно у Хемингуэя она научилась избегать ненужных прилагательных. До конца жизни она, по мере возможности, опускала их. Если не получалось иначе, вводила «контрабандой», как она выражалась. Во всем остальном Марлен подчинялась всем его правилам. Хемингуэй также обучил Дитрих некоторым приемам бокса, чем она при случае не преминула воспользоваться.

Об отношениях Эрнеста Хемингуэя и Марлен Дитрих ходило немало слухов. Но, вопреки ожиданиям и догадкам, их отношения были платоническими. На самом деле взаимодействие Дитрих и Хемингуэя – это эпистолярный роман. Убежденная в том, что «постель может разрушить самые чистые и возвышенные отношения», Дитрих избегала сексуальной близости с Хемингуэем. Она подчеркивала в своих воспоминаниях, что любовь между ними была возвышенной, чистой, безграничной, «без надежды и желаний».

Об отношениях Марлен Дитрих с Эрнестом Хемингуэем много писали при их жизни и продолжают писать уже без них. Этот естественный интерес к двум выдающимся личностям не угасает и в наши дни. Сама Марлен подчеркивала, что ее любовь к Хемингуэю не была мимолетной привязанностью. Просто им не довелось долго быть вместе в одном и том же пространстве и времени. И в те редкие периоды жизни рядом с каждым из них были другие привязанности.

Удивительно, что Эрих Мария Ремарк ревновал Марлен Дитрих больше к Эрнесту Хемингуэю, чем к Жану Габену, которого ошибочно считал слишком прямолинейной и даже примитивной личностью. Ремарк принимал экранный образ актера за его истинный характер. На самом деле Габен был сложнее и выше крестьянина, которого играл в фильмах. Хемингуэй являлся коллегой Ремарка по перу, соперником в профессии, и Ремарк считал, что они любят одну женщину – Марлен.

Но реально Дитрих и Хемингуэй были хорошими друзьями, оба любили выпить и не отказывали себе в удовольствии промочить горло на совместной вечеринке. Оба хорошо знали современную литературу, ценили в людях острый ум и независимость. Они переписывались в те годы, когда Хемингуэй был на Кубе, написали друг другу очень много писем, часами разговаривали по телефону. Хемингуэй посылал Дитрих свои рукописи и считался с ее мнением больше, чем с суждениями многих критиков.

Мечтой Марлен было сыграть Кэтрин Баркли из романа Хемингуэя «Прощай, оружие!». Но этого не случилось. Черты Марлен Дитрих угадываются в двух героинях Хемингуэя – в романе «Острова в океане» и в «Саде Эдема».

Вплоть до смерти Хемингуэя в 1961 году между ними сохранялись очень близкие отношения. Марлен Дитрих не могла смириться с тем, что Эрнест Хемингуэй покончил с собой. Он застрелился из ружья 2 июля 1961 года на 62-м году жизни в городе Кетчум, штат Айдахо.

Марлен Дитрих говорила, что, если бы знала, что он задумал, она бы боролась с ним. Она пыталась понять, почему сильный и ответственный человек принял такое страшное решение. Даже во время войны он был «сияющий, полный гордости и силы», писала Дитрих в мемуарах. Она подчеркивала, что способность Хемингуэя быть счастливым противоречила его депрессии, в которой он находился перед этим фатальным решением. Она предполагала, что Хемингуэй сознавал, что больше не нужен повзрослевшим детям, и решил: «Все к черту!» Марлен знала, что Хемингуэй в те дни был глубоко несчастлив.

Нам представляется, что к пониманию истинных причин самоубийства Эрнеста Хемингуэя Марлен Дитрих была ближе всего, когда написала: «Если ваше тело больше не слушается вас, а ваш мозг отказывается работать – вы задуваете свечу». Она считала, что для такого решения требуется большое мужество, и предполагала, что это был внезапный порыв, а не заранее принятое решение.