Но все же…Меня все еще преследовали воспоминания, которые медленно вытягивали из меня жизнь. Я хотела сказать, что с каждым днем мне становилось все легче, но каждый раз, когда я закрывала глаза, я видела только Ирину. Ее лицо, ее слезы…дрожащая и кровоточащая, когда она соскользнула на пол с покорностью. В ожидании своей судьбы.

Это был последний ее образ, который я запечатлела в своей голове.

Последнее воспоминание о моей единственной подруге.

Я не хочу забыть это.

Память может длиться всю жизнь. Прошлое может издеваться над тобой до последнего вздоха. Вместе они были бременем, которое ты нес в могилу.

Я почувствовала, как тепло распространяется по моей ладони, к кончикам пальцев. Посмотрев вниз, я увидела, что Виктор держит наши руки переплетенными вместе. Он часто так делал. Он держался за меня так, словно боялся, что я исчезну. Всегда находил повод прикоснуться ко мне, когда я была рядом. Никогда не выпускал меня из виду слишком надолго. Я всегда чувствовала, как его взгляд прожигает мне спину, когда я была с девочками. Он находил меня, прятался в тени и наблюдал. Мой молчаливый преследователь.

Я подняла голову и посмотрела на мужчину рядом. Он был высоким, сильным, закаленным жизнью, дарованной ему. Мой Виктор. Мужчина, которого я любила до глубины души.

Иногда я ловила его взгляд. Страдальческие взгляды, полные ужаса. Он думал, что я его ненавижу. Он думал, что я злюсь.

Я не много говорила. Да, я познакомилась с остальными членами семьи. Может быть, мы даже сблизились. Но для меня все было как в тумане. Туман застилал мне глаза, и я шла по жизни как в тумане.

Виктору было больно. И видеть его таким потерянным…это было для меня еще больнее. Это был бесконечный цикл.

Я просто не знала, как вырваться на свободу.…Я не знала…как…

Внезапный крик вырвал меня из моих мыслей. Громкий, злой, сильный крик. Виктор рядом со мной судорожно вздохнул. Остальные зааплодировали. Мои глаза защипало, а потом я почувствовала, как по щекам потекла влага, слезы. От счастья. И глубоко укоренившейся тоски.

Виктор поднял наши переплетенные руки и поцеловал тыльную сторону моих пальцев так нежно, что его губы едва прошептали на моей коже. Другой рукой он вытер мои слезы. Мое сердце сжалось в хорошем смысле. Видеть такого человека, как он, сурового и непреклонного, способного сделать что — то настолько нежное-это заставляло мое сердце болеть. — В порядке?

Я кивнула. Пальцы Виктора погладили мою щеку, прежде чем он коснулся моего правого уха. — Это причиняет тебе боль?

— Нет. Все в порядке. Я уже привыкаю к этому, — мои пальцы коснулись маленького кусочка в ухе, когда я говорила. Слуховой аппарат.

Я получила его три дня назад. Я вспомнила то время, когда хотела услышать голос Виктора. Знание, что это невозможно, всегда было жгучей болью в моей груди. Но он сделал мои мечты реальностью.

Я была совершенно глуха на левое ухо. Я могла бы лечь под нож, может быть, сделать операцию, но как сказал доктор, это не давало гарантии. У меня было только около пятнадцати процентов успеха. Правое ухо также — но если я буду пользоваться слуховым аппаратом, то они будут не совсем бесполезны.

— Хорошо, — пробормотал Виктор. Он наклонился, чтобы быстро захватить мой рот в целомудренном поцелуе. Мои губы покалывало, когда он отстранился. — Мне не нравится, что тебе больно, мышка.

Мое сердце остановилось, а потом ускорилось. Тук. Тук. Тепло разлилось в моей груди, и мое тело невольно еще больше прижалось к Виктору.

Я вспомнила, как впервые получила слуховой аппарат, как впервые услышала его голос.