— Оно означает защищать, — прошептала я. — Защитник.

Айла кивнула, улыбка раздвинула ее губы, и все ее лицо осветилось, как звезды под темным небом.

— Действительно, сильное имя, — присоединился другой голос. Лев Иваншов.

— Оно прекрасно для будущего Короля. Это был Исаак, отец Виктора.

— Мне нравится, — Мэдди согласилась. У нее был такой вид, словно она снова хотела вырвать ребенка из рук Айлы. Ее волнение было неоспоримо.

Одного за другим, последние две недели, я встречала остальных членов семьи. За ужином мы разговаривали то тут, то там. Было легко чувствовать себя комфортно с ними, когда они были так приветливы. Особенно Айла, Мэдди и Лена. Меня не часто оставляли одну. Маленькая Майла тоже украла мое сердце.

Я оглядела комнату, полную людей, поздравляющих новых родителей. Они все были здесь. Это была настоящая семья. Я знала, что большинство из них не были кровными родственниками, но их связь делала их семьей.

Слезы жгли мне глаза, и Виктор крепче сжал мою руку.

Я была частью этой семьи…

Мое место здесь. С Виктором. С ними. Меня любили.

И все же…почему я чувствовала себя такой потерянной?

Мои легкие сжались, а желудок скрутило. Чувство пустоты эхом отозвалось в моей душе.

— Почему я так боялась…чувствовать себя счастливой?

Я почувствовал, что кто-то приближается ко мне. Стоя на месте, я отказывалась признать, кто бы это ни был. Краем глаза я заметила, что это была Айла. На ней был шелковый пурпурный халат, а к груди прижимался малыш Ксандер. Его глаза были закрыты, когда он тихо кормился грудью, его пухлые щеки впадали, когда он сосал ее. Он действительно был самым милым существом на свете.

Мы с Айлой молча стояли рядом, глядя в ночь. Легкий ветерок овевал балкон, когда мы стояли снаружи. Слышались сверчки, в потемневшем небе сияла луна, и звезды освещали ее путь. У Луны и звезд была одна и та же история. Светить во тьме, оставляя скрытыми свои трещины. Но все, что мы видим — это красота. Наши глаза не признавали их недостатков.

Какая ирония судьбы.

— Не можешь уснуть? — Айла первая нарушила тьму.

— Не совсем, — вздохнула я.

— Ты можешь поговорить со мной, если хочешь. И ты это прекрасно знаешь.

Мои губы сжались, и я закрыла глаза. Как…как мне сказать ей…когда я сама не знала, что чувствую?