Тая решила уточнить:

- И что бы делал, будь этот любовник и правда, здесь?

Тимур и сам не знал, что предпринял бы. Ударил бы, вышвырнул вон, спустив с лестницы? Ушел бы, высоко подняв голову и презрительно оглядев их напоследок? Он вообще не подозревал в себе подобных глубин – не знал, что может разозлиться вмиг, увидев ее в ресторане, в компании смазливого мужчины. Ее – ту, с которой был едва знаком, которую ему только предстояло узнать. Тимуру делалось не по себе, когда вспоминал свои вчерашние эмоции, чувства: гнев, ревность, а еще ему было страшно от недоумения - неужели можно вот так вляпаться, проведя в обществе девушки один единственный день.

Отвечать на подобные вопросы даже самому себе, Тимур был не готов.

- Ладно, - рубанула рукой Тая, вмиг растеряв веселье, - не будем портить и без того не особенно радостное воскресное утро. Кофе будешь?

Тимур смотрел на нее еще несколько секунд, словно собирался с мыслями, а потом расслабился, кивнул.

Тая прошла к плите, поставила на конфорку джезву. Тимур скинул верхнюю одежду, устроился на привычном месте: за столом.

Молчали, пока вскипал кофе, пока Тая накрывала на стол, молчали, пока завтракали. И каждому было уютно в тишине – без былой неловкости и напряжения.

Когда Тая решила вымыть чашки, Тимур спросил, возвращаясь к тому же этапу, с которого и начинали:

- Так кто он – тип, с которым ты вчера ужинала?

Тая обернулась, недоуменно вскинула бровь, и подумала, что тоже бы хотела знать кто он такой.

- Друг отца, его деловой партнер, насколько я поняла. Не могу взять в толк, - отложила полотенце, что вертела в руках, - какой тебе к этому интерес?

Тимур промолчал. Тая же, решила расставить все слагаемые по местам.

- Не думаю, что уместно говорить о подобных вещах – мы взрослые люди. И с твоей стороны, по меньшей мере, странно вот так реагировать.

Где-то в глубине сознания Тимур был согласен – странно. Но еще более невероятным было то, что ему вдруг захотелось сделать Таю своей. Настолько своей, чтобы только он один мог к ней прикасаться, видеть ее улыбку, чувствовать ее настроение.

***

В среду после обеда Тая перекрасилась в блондинку: не платиновую, как было модно, а золотоволосую. Шла с работы, вертя головой, заприметила салон красоты, витрины которого были ярко украшены к предстоящему Новому Году, и будто кто-то в спину толкнул. Зашла и на удивление попала в «окошко» к мастеру. Высокий, худощавый парень-стилист, согласился с ней поработать, поскольку клиент по записи отменил окрашивание, едва Тая переступила порог.

Он усадил девушку в кресло, предварительно подкачав то на более значимую высоту, потом долго смотрел на Таино отражение, склоняя голову то к левому, то к правому плечу – изучал, думал о чем-то своем, перебирая ее волосы. Тая тоже смотрела в зеркало – не любовалась, хотя отражение было вполне достойным, а вспоминала слова Руслана о том, что печаль в ее глазах разжигает мужские сердца. Было ли так, положа руку на сердце, она не знала.

Пока мастер смешивал краски, а после колдовал над ее шевелюрой, Тая думала о Руслане. Теперь, едва появлялась свободная минута, мысли непроизвольно возвращались к нему. И мысли эти, и вопросы без ответов, порядком надоели Тае, и она решила, что попробует разобраться. Сначала – самостоятельно, а дальше видно будет.

Когда волосы были обесцвечены, а через некоторое время, наоборот напитаны предварительно смешанными оттенками и основным цветом, зашумел фен, вырывая из раздумий.