- Смотрины? – вмиг нахмурилась Тая, - сватовство?

Отец рассмеялся, пусть чуточку фальшиво, но в целом весело.

- Отнюдь. Просто хороший человек, знакомство с которым лишним не будет. На всякий случай.

- Он араб? Ты привез его из заграницы?

- Ни в коем случае, – несколько неожиданно ответил родитель.

Зря, что ли столько про них только что рассказывал – нахваливал хватку, ум, образ жизни. От отцовской нелогичности и безудержного желания отгородить ее от таящего всяческие угрозы внешнего мира, девушка рассмеялась.

- Хорошо, познакомишь, - расслабившись, согласилась Тая.

Спорить по пустякам желания не было. Спасибо, что в этот раз отец не затронул тему переезда из «этой убогой квартирки», а так же его любимую – о наличности или безналичности – дескать, отчего не тратить суммы, которые он кладет на ее личный счет?

Тая устала отстаивать свою состоятельность и самостоятельность. В самом деле – ей уже не восемнадцать лет, и пришлось всякого повидать, послушать, чтобы иметь голову на плечах и жить своим, отдельным от родителя домом. Но, это была ее собственная теория, а родительское мнение – увы, играло совершенно другими аргументами и имело свою особую палитру видения: одни только беспокойства и страх, что дочь попадет в очередную беду.

Словом, в благодарность отцу – за его лояльность к ее холостяцкой жизни, Тая легко согласилась на ужин, где ей предстояло познакомиться с «просто хорошим человеком».

Через час-другой родитель уехал, оставив девушку наедине с гудящей головой: в ней перемешались новые знания об арабах, вопросы о том – с кем ей предстоит познакомиться, и что на ужин стоит надеть.

Плюс ко всему мелькнула мысль о Тимуре – он не появлялся, не звонил и никак себя не проявлял. Тая решила, что уже и не объявится, раз получил то, к чему обычно приводят все эти глупые романтические «выверты». Обидно не было, поскольку никаких радужных фантазий Тая не питала – отношения, какими их желают девчонки всех возрастов: нежные, пылкие, ей были не нужны. Хватило уже – и отношений, и жизни одним домом, когда летела домой на крыльях – с нетерпением, горячим желанием обнять, слиться, срастись. От тех чувств распирало сердце – оно, глупое, наполнялось такой щенячьей радостью, таким искренним, каким-то детским восторгом, что казалось, еще щепотка эмоций, и разорвется, лопнет.

Тая любила Святослава всем сердцем – замирала, когда рассматривала его, могла часами наблюдать, как он говорит, ест, смеется. И было чертовски обидно сейчас, что он – воспользовался ею, предал, как не каждый суметь может.

Словом, Тае было о чем заботиться кроме неудавшегося, или скорее скоропостижно закончившегося знакомства с Тимуром. Хватало забот на работе, задумок о том, как бы отделаться от родительской гиперопеки. И борьбы с навязчивым желанием увидеть Святослава – хоть мельком.

***

Так как ужинали в престижной «Эльфийской долине», Тая принарядилась. Учитывая, что публика там собиралась характерная – бизнес-элита, разнообразный бомонд, а чтобы отужинать, столик необходимо было бронировать за недели до предполагаемой трапезы, Тае не хотелось слушать едкий шепоток в спину, да и отцовскую репутацию пятнать.

Надела длинное платье, из тех, что привез отец, собрала волосы, подкрасила глаза, губы, и, оценивая себя в зеркальном отражении, не могла не отметить – хороша. Уже и забыла, какой может быть привлекательной, когда не бродит домашняя: в потертых джинсах и растянутой майке.

Отец заехал ровно в восемь. Поцеловал в щеку, восхитившись дочерней красоте, сказал, что его друг уже на месте – ожидает.

Устроившись на заднем сидении автомобиля и поздоровавшись с отцовским водителем, так как знала его уже несколько лет, Тая поинтересовалась:

- А имя у твоего друга есть?