В Пломбьере Полина встретила графа Луи-Николя де Форбена, который приехал туда поразвлечься. Он был высок, привлекателен, имел благородную внешность и кучу долгов. Отец графа, представитель старинного провансальского рода, погиб во время террора, учиненного в Лионе Фрероном. В молодости граф изучал живопись под руководством Давида, затем в 1800 году принял участие в итальянской кампании. Далее он взял отпуск, вел жизнь дилетанта, продолжая писать картины и с большим успехом ухаживать за дамами. Полина нашла в нем неутомимого любовника, но, оставаться на курорте вечно не представлялось возможным, и она попросила брата позволить ей сделать Форбена своим гофмейстером. Наполеон согласился, и граф воцарился в особняке Шаро, причем все его многочисленные долги оказались чудесным образом уплачены.
В начале 1807 года время Жозефина отсутствовала, находясь в Майнце, и Полина с Каролиной должны были исполнять ее обязанности по приемам во дворце Тюильри. Княгиня блистала своими туалетами и драгоценностями, но обязанности эти явно были ей в тягость. Вот как описала Лора Жюно в своих мемуарах один из ее туалетов: «Княгиня производила потрясающий эффект… На ней было платье из розового тюля на красном чехле, украшенное пучками перьев марабу, пристегнутыми аграфами из бриллиантов восхитительной красоты. Пучки к тому же закреплялись лентами из розового атласа, которые спускались с талии и колыхались на платье; корсаж был из атласа с небольшими язычками, спускавшимися на юбку. Корсаж был расшит бриллиантами восхитительной воды и огранки; рукава – из тюлевых воланов, и каждый волан удерживался двумя рядами бриллиантов. На голове было два или три пера все тех же марабу, закрепленные бриллиантами, для удержания перьев был употреблен бриллиантовый букет, закрепленный на основании всех перьев». Снилось ли нечто подобное Полине даже в мечтах ее босоногого детства? Точно так же, как и расшитая золотом амазонка из малинового бархата, в которой она выезжала на прогулку верхом, когда была в состоянии делать это.
Жозефина вернулась из Германии, и повинности во дворце был положен конец. Внезапно в начале весны Полина заболела. Ее мучили лихорадка и сильные боли в нижней части живота. Приставленный к ней Наполеоном доктор Пейр неоднократно говорил княгине, что ей не станет лучше, если она не изменит свой образ жизни. Пациентка и пальцем не шевельнула, чтобы изменить оный, и болезнь прогрессировала. Врач попросил у нее разрешения привлечь для консультаций доктора Жана-Ноэля Алле, первого лекаря императора, видного гинеколога. После осмотра Полины двумя докторами Алле в апреле написал свое заключение:
«Она пребывает в состоянии истерического заболевания. У нее упадок сил и полное истощение…надо предположить, что у женщины молодой, красивой, чувствительной, которая явно истощает себя, имеется существующая причина этого истощения. Какова бы ни была эта причина, сейчас самое время и даже более того, ее устранить. Я видел женщин с подобными слабостями, они всегда начинали таким образом. Очевидно, что, если она не поспешит, время будет упущено…необходимо, чтобы мы уберегли эту молодую интересную женщину от ее погибели и, если существует кто-то, кто потворствует этим слабостям и является в этом ее сообщником, кто бы ни была эта особа, чтобы она не усилила свое воздействие, и нас не обвинили бы в том, что мы ничего не увидели и смирились со всем».
Впоследствии, сто тридцать лет спустя доктор Парланж произносит слово «нимфомания» – превышение сексуальных потребностей женщины. По мнению Парланжа, ею владеет «непреодолимая сила, которая толкает к осуществлению полового акта, дающего удовлетворение лишь на момент, и к тому же неполное». Нимфомания представляет собой ярко выраженный невроз. Возможно, если бы Полина получила нравственное воспитание, она смогла бы сдержать или усмирить свои порывы, но этого в ее юности явно недоставало.
Необходимо было убрать Форбена, связь с которым Полина не скрывала, и провести лечение. Доктор Пейр обратился к матери Полины, которая живо призвала ее к порядку. Она послала дочь на лечение на сернистые воды в Экс-ле-Бен и пригрозила, что в противном случае император отправит ее в ссылку вместе с мужем в какой-нибудь паршивый городишко с двумя слугами, а Форбена ушлет в действующую армию. Перепуганная Полина согласилась и пробыла на курорте, выполняя все указания медиков, с июня до середины сентября. Она постоянно слала письма Форбену и занималась тем, чтобы возвратить его в свое окружение. Во второй половине сентября, когда лечебное заведение закрылось, она переехала в поместье Миньяр, принадлежавшее знакомому кардинала Феша. Вскоре туда прибыл ее супруг. Политик Антуан-Клэр Тибодо (1765–1854), встречавшийся с ним в поместье, писал в своих «Мемуарах»: «С интеллектуальной точки зрения, это был совершенно заурядный человек. Во всех отношениях незначительная личность, вроде мужа королевы Англии и даже менее того. На него не обращали внимания, все почести воздавались княгине».
Как-то раз Тибодо, генерал Червони и Камилло Боргезе прогуливались вместе в саду, и Червони, весьма не к месту, прочел какие-то итальянские стишки о рогоносце. Оба смущенно смолкли, а Боргезе сказал:
– Моя жена может считать себя счастливой, что она сестра императора. Не будь она ею, я бы преподал ей урок, который надолго запомнился бы.
Полина была настолько испорчена всеобщим потаканием своим капризам, что ей были совершенно неведомы границы ее прихотей. Однажды она запустила книгой в лицо графу де Форбену, который благополучно вернулся к ней. Тот проглотил эту выходку, побледнел и вышел из комнаты. Через несколько дней, в конце октября, он покинул Миньяр, поставив свое достоинство выше финансового благополучия и необходимости выносить причуды вздорной бабенки. В обществе сочли, что он вел слишком умные разговоры, надоел Полине в постели, к тому же, слишком дорого обходился.
Дальнейшая судьба де Форбена сложилась весьма нетрадиционно для офицера. Сначала он вернулся на службу в армию, где участвовал в португальской, испанской и австрийской кампаниях, дослужился до подполковника, был награжден орденом Почетного легиона. В 1810 году граф вышел в отставку, чтобы всецело посвятить себя искусству и с успехом выставлялся в Салоне. После реставрации Бурбонов де Форбен был назначен директором королевских музеев, реорганизовал Лувр и основал Люксембургский музей, посвященный работам современных художников.
Полина решила продолжить свой отдых на юге и переехала в Ниццу, где разместилась на вилле с парком, спускавшимся к морю. Она любила сиживать в этом парке на свежем воздухе, но, поскольку боялась, что у нее замерзнут ноги, клала их на обнаженную грудь своей фрейлины, которая растягивалась на спине перед ней. Эту удивительную сцену упоминали в своих воспоминаниях несколько современников. Капризы Полины зашли настолько далеко, что курьер из Парижа должен был каждый день привозить ей новости о столичной моде. Когда Наполеону рассказали об этом на острове Св. Елены, он заявил:
– Знай я о сем тогда, сей блажи быстро бы пришел конец; сестра получила бы хороший нагоняй. Но, когда ты император, о подобных вещах тебе не сообщают.
Рядом с ней появился новый любовник, Феликс Бланджини, уроженец Турина, музыкант, который обучал ее пению. Полина платила ему 750 франков в месяц, за каковую сумму он должен был находиться в ее распоряжении денно и нощно. Во всяком случае, музыкант обходился ей намного дешевле Форбена. Он сочинял для княгини романсы и ноктюрны, которые учитель и ученица распевали дуэтом. В штате Полины состояло несколько агентов тайной полиции, доносившие обо всем, что происходило в ее окружении. Невзирая на свою легендарную сверхзанятость, Наполеон не упускал из виду ни одного члена своей семьи. Бланджини безумно боялся, как бы фавор сестры императора не обернулся для него посылкой в чине младшего лейтенанта на Иберийский полуостров, где испанцы безжалостно уничтожали французов.
Вскоре Полина получила известие, что император решил объединить девять департаментов, некогда образовывавших Сардинское королевство, в Цизальпинское губернаторство со столицей в Турине и назначить губернатором «нашего зятя, князя Камилло Боргезе». Так что Полина в сопровождении супруга выехала в Турин.
Наполеон во всех подробностях расписал, каким должен быть штат как двора Камилло, так и Полины, общими должны были быть только корпус пажей и придворный оркестр с его руководителем. Княгиня изучила эти списки и поинтересовалась, кто такой некий Канавасси, который назначен руководителем оркестра. Камилло пожал плечами и высказал предположение, что такова была, несомненно, воля императора. Полина не согласилась с этим и заявила, что из 6000 франков, положенных на жалованье Канавасси ему следует оставить 2000, Бланджини будет получать 3000 как руководитель ее личного оркестра, а 1000 франков она израсходует на благотворительные цели.
Жители Пьемонта – испокон веков так называлась область на Апеннинском полуострове, которая теперь стала Цизальпинским губернаторством, – с энтузиазмом приветствовала правящую чету, Полина погрузилась в выполнение своих обязанностей, но после двух месяцев почувствовала себя плохо и в начале июня сбежала на курорт в Экс-ле-Бен, даже не дождавшись разрешения Наполеона, которое срочно испросила. Перед отъездом у нее состоялась встреча с братьями Люсьеном и Жозефом, которые действительно подтвердили, что выглядела она плохо. Бланджини же, невзирая на то, что был урожденным туринцем, сбежал. Он боялся гнева князя и Наполеона, а потому в один прекрасный день отправился в Германию, где явился к Жерому Бонапарту, королю Вестфалии, назначившего его главным музыкальным распорядителем своего двора.
В Экс-ле-Бене Полина вела примерный образ жизни, не держала любовника и 12 июля 1808 года отплыла по реке в Лион, а оттуда отправилась в Париж. Теперь в ее штате фрейлинами и компаньонками были итальянки. Она боялась гнева брата, но все обошлось. Наполеон не стал наказывать ее за непослушание, а, напротив, положил ей ежегодный доход в 700 000 франков и подарил ей в частную собственность поместье Нейи с замком, построенным в середине прошлого века. В 1804 году Мюрат, тогда губернатор Парижа, купил его, пристроил два крыла, увеличил количество помещений до шестидесяти, оформил интерьер и обставил мебелью в стиле Империи. Позднее чета Мюратов приняла правление Неаполитанским королевством, поместье стало собственностью короны и Наполеон презентовал его Полине. Она пожелала произвести там некоторые переделки, для чего заняла в казне полмиллиона франков. На радостях княгиня отправилась к ювелиру Девуа, где накупила драгоценностей на 250 тысяч франков: бриллиантовое колье за 135 тысяч, всякой мелочи на остальные и пояс с подлинными бриллиантами и фальшивыми изумрудами. Полина полагала, что совершила удачную сделку, ибо все будут считать, что драгоценности обошлись ей в миллион франков. У этой транжирки временами случались приступы скупости, унаследованные от матери. Пока император воевал с австрияками, она отправилась полечиться на курорт в Экс-ла-Шапель, где отдыхали мадам Летиция и вторая жена Жерома, Катарина Вюртембергская. Там Полина пробыла до середины октября и вернулась в Париж. Вскоре состоялось великое событие, которое ожидали и радостно приветствовали все Бонапарты: Наполеон развелся с Жозефиной.
Пока император пребывал в состоянии ведения переговоров по его женитьбе на «чреве» из династической семьи, он стал чаще навещать сестру и проявил интерес к ее компаньонке, Кристине Матис. В этом эпизоде из интимной жизни Наполеона Полина с удовольствием сыграла ту роль, которую иначе как словом «сводница» назвать нельзя. В благодарность брат подарил ей на новый, 1810 год роскошный гарнитур из бирюзы, а в середине января сильно увеличил сумму ее ежегодного дохода, который теперь достигал полтора миллиона франков. Император выразил надежду, что она будет вести себя разумно и ему в будущем не придется спасать ее от долгов. Приступы экономии стали постигать Полину все чаще. Во время переоборудования замка Нейи ей сказали, что жизненно необходимо устроить там бильярдную. Полина приказала управляющему купить стол и стойку для киёв, но когда тот завел речь о новых стульях, сочла эту мысль в высшей степени крамольной:
– Это еще зачем? Достаточно перенести туда старые из прихожей на первом этаже.
27 марта в Компьен прибыла невеста Наполеона, эрцгерцогиня австрийская Мария-Луиза. Полина была включена в состав лиц, приехавших туда встречать будущую императрицу. По этому случаю, согласно требованиям протокола, в Париж приехал Камилло Боргезе. Супруга в присутствии своих фрейлин ознакомила его с письмом, согласно которому Наполеон узаконивал между ними разделение имущества, и сообщила, что князь обязан теперь сам нести расходы по пребыванию в Париже как его личные, так и его свиты. Если он желает говорить с ней, то должен предварительно уведомить об этом согласно всем правилам этикета. Камилло адресовал свое первое уведомление «Княгине Боргезе», но оно было возвращено, ибо надлежало написать «Ее императорскому высочеству мадам принцессе Полине».