Доктора посоветовали Полине провести зиму на юге. Гибель де Канувиля буквально подкосила ее, она беспрестанно плакала и ничего не ела. Ночи, проведенные с Дюшаном, не утешали ее. В его сопровождении она уехала на юг. В феврале отпуск офицера истек, он отправился в армию, а Полина обосновалась в Ницце. Далее последовала вереница неудач ее брата, и Полина предложила ему в помощь 300 000 франков, для чего продала часть драгоценностей, включая бриллиантовое ожерелье. Наполеон согласился принять этот дар, но деньги не помогли. 30 марта 1814 года капитулировал Париж, 6 апреля император отрекся в Фонтенбло.
Для Бонапартов настали тяжелые времена, их имущество было конфисковано. После отречения императора к Полине приехал на пару недель Дюшан. Он происходил из семьи богатых финансистов из Гренобля и дал ей несколько полезных советов, как наилучшим образом сохранить то, что у нее сохранилось из недвижимого имущества. Ей оставили только особняк Шаро в Париже, который она за внушительную сумму продала английскому правительству под посольство. Дюшан уехал устраивать свою военную карьеру. Далее Полина последовала за братом в ссылку на остров Эльба. Там она создала настоящий двор, регулярно организуя всяческие развлечения. Мамелюк Наполеона по имени Али оставил свои впечатления о ней в «Воспоминаниях»:
«С виду ей можно было дать от тридцати до тридцати пяти лет. Ее особа внешне обладала всеми прекрасными пропорциями Венеры Медицейской. Ей всего лишь немножко недоставало молодости, поскольку на коже ее лица начали появляться морщинки, но некоторые следы возраста исчезали под легким слоем румян, придававшего более оживления ее прекрасному лику. У нее были чарующие глаза, очень живые; рот с чудесными зубками и самые совершенные руки и ноги. Ее туалет всегда был очень изысканным, а манера одеваться – девицы восемнадцати лет».
Похоже, в душу автора закрались некоторые сомнения по поводу того, была ли она больна или же притворялась таковой:
«Когда ей надобно было подняться или спуститься по лестнице, ее переносили на бархатном стуле, оборудованном двумя ручками; однако же на балу она танцевала как женщина с очень хорошим здоровьем».
Император и его сестра прожили несколько месяцев под одной крышей, каковой факт неоднократно давал повод для возобновления дискуссии на тему, не состояли ли они в кровосмесительной связи. Сторонники как одного мнения, так и противного опираются обычно на немногочисленные свидетельства. Один из поклонников Полины в юности утверждал, что вскоре после переворота 18 брюмера она заявила ему:
– Я в очень хороших отношениях со своим братом. Он уже два раза спал со мной.
Существует и свидетельство историка Люксембургского дворца Луи Фора. Якобы одним зимним вечером 1806 года Жозефина с рыданиями вошла к философу Вольне, одному из своих протеже и призналась:
– Мой дорогой Вольне, я чрезвычайно несчастна! – Вольне привык к тому, что Жозефину терзали приступы ревности:
– Успокойтесь, мадам. Вам ведомо, что император любит вас. Уверяю, сие есть вымысел, который не продлится долго.
– Замолчите, император – презренное создание! Я застала его в объятиях Полины!
Излив душу и успокоившись, Жозефина стремительно ушла.
Надо сказать, что до того, как Наполеон женился на Марии-Луизе, Полина виделась с ним в основном на официальных церемониях, если ей надо было поговорить с ним лично, ей требовалось запросить аудиенцию, которую брат давал ей крайне редко. Что касается пребывания на Эльбе, то ни один человек из примерно сотни, связанных с обслуживанием «дворца» императора, никогда не заикнулся о том, что отношения между братом и сестрой переходили какие-то грани приличия. Учитывая, что у Наполеона на острове было четыре любовницы, вряд ли бы Полина мирно восприняла присутствие такого количества удачливых соперниц.
Известно, что Наполеон совершил побег с острова Эльба. Полина провожала его со слезами и отдала ему свое бриллиантовое колье стоимостью полмиллиона франков[44]. Сама она отправилась на курорт в Лукку, где принимала лечение, окруженная в прочее время французскими, английскими, русскими, польскими аристократами, наводнившими Европу в результате последствий наполеоновских войн. Сто дней повторного воцарения ее брата промелькнули быстро, его войска были разбиты под Ватерлоо. Узнав о высылке брата на остров Св. Елены, Полина упала в обморок. В ее здоровье наступило сильное ухудшение, и она смогла переехать в Рим только в конце осени. Ее приютил в своем огромном дворце Фальконьери, буквально набитом сокровищами искусства (одних только картин без подрамников, сваленных в кучи, насчитывалось 30 тысяч!) дядя, кардинал Феш. На первом этаже проживала мать Летиция.
Полина тут же пожелала призвать к себе Дюшана. После отречения Наполеона тот ушел в отставку, но во время Ста дней присоединился к сторонникам Наполеона и геройски проявил себя при Ватерлоо. Дюшан не скрывал своего бонапартизма, отчего тотчас же был взят под надзор. Когда он попытался приехать в Италию, его выслали оттуда, то же самое произошло в Баварии. Когда в 1817 году Дюшан вернулся в Париж, его арестовали и безо всякого основания продержали в несколько месяцев в тюрьме. Он смог восстановить и даже продолжить военную карьеру лишь в 1830 году.
Полина занялась устройством своей жизни. У нее осталось около полумиллиона франков, мебель проданного парижского особняка, столовое серебро, драгоценности. Этого было бы вполне достаточно для обеспеченной жизни, но Полина желала блистать в римском обществе, для чего для начала необходимо было поселиться в собственном дворце. Она узнала, что ее муж проживает во Флоренции во дворце Боргезе практически в счастливом брачном союзе со своей кузиной, герцогиней Маргарита Ланте делла Ровере, очень красивой дамой с пышной грудью, каковой, к сожалению, не могла похвастаться Полина.
Княгиня написала мужу, что он не выполняет свои обязательства по брачному контракту: она имела право свободно распоряжаться половиной дворца Боргезе и получать 20 тысяч франков на мелкие расходы. Князь даже не счел нужным ответить на это письмо, и оскорбленная Полина обратилась в Сакра Роту, верховный церковный суд католической церкви. Она без труда добилась своего: пенсии в 14 тысяч экю, пользования дворцом Боргезе, виллой Боргезе на Пинчо и виллой Мондрагоне в Фраскати. Кроме этого она купила особняк у Порта Пиа, который назвала «Вилла Паолина».
Полина вновь стала королевой светской жизни Рима, регулярно выезжала на курорт в Лукку. Она всегда была одета с исключительной элегантностью в сочетания цветов белого с розовым или белого с сиреневым, носила великолепные жемчуга, была накрашена как кукла. Княгиня обзавелась любовником, двадцатипятилетним Джованни Пачини (1796–1867), модным плодовитым композитором, написавшим за свою жизнь более семидесяти опер, ныне основательно забытых[45]. Он ввел в ее салон музыкантов, композиторов, актеров, некоторые из которых весьма нуждались, и Полина оказывала им финансовую помощь. В своих воспоминаниях Пачини написал, что салон княгини Боргезе являл собой «новый Олимп, где царила Венера».
Настоящим потрясением для Полины стало известие о смерти Наполеона. Она безуспешно добивалась разрешения посетить его на острове Св. Елены. В конце 1823 года княгиня чувствовала себя настолько плохо, что даже причастилась святых тайн. Ее постоянно мучил изнурительный кашель. К тому времени Пачини стал все реже навещать ее, ссылаясь на перегруженность работой. Но Полина вскоре вновь ожила и решила восстановить себя в правах супруги князя Боргезе, обвинив его в том, что он бросил ее.