Наказывать меня не спешили. Завороженный волк накрыл мои скромные прелести ладонями. Маленькие холмики — на самом деле, пупырышки, но почему бы себе не польстить? — полностью скрылись под его широкими мозолистыми руками. Я наконец-то рискнула и подняла взгляд: вид у Тибера был такой, словно ему сначала со всего размаха съездили по физиономии лопатой, а потом вручили подарок, о котором он грезил полжизни. Мою не самую аппетитную грудь ласкали с благоговением, с неожиданным для взрослого мужика восторгом.
— Злишься? — я набралась смелости заговорить первой. Растекающаяся по телу истома победила страх. — Знаю, я совершила много всего…
Тибер прижал палец к моим губам. Наклонился к уху.
— Не злюсь, — прошептал так, чтобы никто, кроме нас двоих, не услышал. — На тебя — не злюсь. Восхищаюсь. Стоит признать, это было… ловко.
Глава 42
Тибер
Женщина.
Тейт — женщина. Баба.
«Слава Всевышнему, я не голубой!» — была первая мысль, пришедшая ему в голову, а потом их, этих мыслей, стало слишком, катастрофически много. Они сменялись, словно в безумном калейдоскопе, наползали друг на друга, давили на череп, заставляли мозг пульсировать и кипеть.
Тейт — его истинная. Он нашёл свою Эке Ин. Не только свою — всей стаи.
На этом моменте хоровод мыслей рассыпался, оставив одну-единственную, острую, как заноза. Ему придётся делиться. Придётся отдать любимую на растерзание клану. Перед глазами, будто по заказу, возникла картинка: шесть пар мужских рук, белых и смуглых, разной степени волосатости, трогают, ласкают девичье тело, а он смотрит, звереет от бешенства, и выбор у него небольшой — присоединиться к ненавистной оргии или уйти из спальни, оглушительно хлопнув дверью.
Когда-то Тибер убеждал себя, что ревновать бессмысленно, но стоило встретить избранницу, и эта мантра перестала работать. Пока твоё сердце свободно, легко считать себя хладнокровным и сдержанным. Всё меняется с появлением той самой. Привычный мир рушится, принципы и убеждения отправляются к чёрту, а хвалёный самоконтроль на проверку оказывается не более чем иллюзией.
Отдать любимую ещё кому-то? Да вы сдурели! Он лучше сдохнет или перегрызёт соперникам глотки!
На короткий стыдный миг Тибер пожалел о том, что в их с Тейтом голубой истории обнаружилось двойное дно. Узнав правду, он должен был почувствовать, как с плеч падает тяжёлый камень, но, вместо этого, груз, тянувший его к земле, словно увеличился вдвое. Проще было считать себя геем, чем скрипеть зубами от злости, потому что не можешь стать для любимой единственным.
Разумеется, он бы и под пытками не признался в этих крамольных мыслях.
Мощный колдовской поток, пропущенный через ослабевшее тело, очистил организм от яда и вернул Тибера к жизни, в последнюю секунду вырвал из лап Костлявой. Своим спасением волк был обязан Тае. Магии Йена не хватало, чтобы поднять брата со смертного одра. Но истинная на то и истинная, чтобы превращать скудный ручеёк силы в бурную полноводную реку.
Тибер не помнил, как вырубился. Очнулся ближе к утру в одиночестве. Йен боялся за девчонку и после лечебных манипуляций оттащил бессознательного братца в другую комнату, подальше от Таи. Сам нёс молчаливую вахту у дверей в её спальню.
Засранцы! Пудрили ему мозги! Сделали из Тибера идиота. Он, как последний дурак, думал, что пускает слюни на мужика! Что он там шептал этой переодетой клоунессе во время их ночных извращённых игрищ?
«Я тоже гей, давай сбежим вместе».
«Отсоси, а я тебе подрочу».