Тибер вскинулся, побледнел, комично распахнув рот.

— Ч-что? — проблеял он, а потом взревел в гневе: — А чей?!

Довольная его реакцией, я расхохоталась.

— Дундук ты, а не волк. Твоя она, твоя. Наша. Неужели по запаху не чувствуешь? — я с нежностью прижала малышку к груди.

Тибер смущённо потупился, а потом пробормотал в восхищении:

— Дочь. Дочка. Моя.

Он склонился над младенцем и уставился на него, как на чудо. Йен завозился на полу, приходя в сознание.

— Нет, не буду больше рожать. Даже не знаю, как вам удалось меня уговорить. Это больно. Очень больно. Поэтому ограничимся один ребёнком. Понял? Никаких больше детей. Никаких! — решительно заявила я.

А спустя два года родила сына.

Конец