Что он собирался делать? Какую судьбу мне готовил?

Не отдавай меня! Не отдавай, слышишь? Не хочу в Логово! Не желаю, чтобы меня касались другие мужчины! Я не кукла для утех — живой человек и имею право сама решать, с кем ложиться в постель.

Никогда не считала себя ханжой, но семь любовников — это чересчур. Если все волки такие собственники, как Тибер, то за неделю порвут меня на тряпки либо от страсти, либо в попытках поделить между собой.

Когда Тибер заговорил, меня охватило облегчение человека, уставшего бороться с неизвестностью и готового на всё, лишь бы ожидание закончилось. Страх, однако, никуда не исчез, и стоило гнетущему молчанию прерваться, в висках болезненно застучало. Из-за шума крови я не расслышала первых слов.

— … странно. Вот чего я не понимаю.

О чём это он?

Оба волка уставились на меня с тревожащим любопытством, и мне со стыдом пришлось признаться в собственной невнимательности.

— Прости, что ты сказал? Можешь повторить?

И Тибер повторил. Безжизненным механическим тоном.

— Ты пахнешь странно.

— Что значит странно? — напряглась я.

Йен перевёл озадаченный взгляд на Тибера. Обоняние к оборотню до сих пор не вернулось, и он мог только гадать, что его брат, волк с отменным нюхом, имел в виду.

— Не как мужчина, и не как женщина, — поставили меня в тупик.

— Это как? — Йен скрестил руки на груди.

Тибер пожал плечами и попытался объяснить:

— Такой чистый, нейтральный запах. Сладкий, манящий, но бесполый. Словно сильно приглушённый.

Кажется, я понимала, в чём было дело.

— Лысый дал мне в машине жидкость, чтобы я обработала кожу и волосы.

Братья переглянулись.

— Он назвал это образец С-7… или С-5, не помню. Сказал, что эта штука перебьёт мой природный запах на сутки.