- Ну, это народное название, сами мы их так не называли. Собственно, так я и познакомился с госпожой Вистерией. Да и с волшебством вообще. Хотите, расскажу?

- Конечно, хочу, - заинтересовался Джеральд.

- Мне некому эту историю рассказывать, а истории рассказывать я люблю. Раз вы пришли от госпожи Вистерии, значит, можно вам ее спокойно рассказать. Вы знаете аниматов?

- Да, конечно.

- Ну, вот, когда всем известный Питер Морозофф их изготавливает, он с помощью своего анимоскопа извлекает из человека душу и заменяет ее программой. А куда девается душа?

- Не знаю, - пожал плечами Джеральд. – Умирает, наверное.

- Вот и все так думают. А на самом деле душа помещается в хрустальный сосуд и хранится в нем. Сейчас, после одного случая, эти сосуды хранятся за семью замками, а раньше было попроще. Как раз этот случай всё изменил. Я игрушками занимаюсь с самого детства, их еще отец мой делал, земля ему пухом. Был у меня друг, Джулиан Яскер, из полонских эмигрантов. Большой был души человек и невероятных талантов: поэт, музыкант, плут, бабник. И как-то так случилось, что, оставшись в очередной раз без гроша, попал он на службу к Питеру Морзоффу, каким-то мелким помощником. И когда он случайно выяснил, что происходит с душами аниматов, загорелся он идеей эти души похитить и освободить.

- И похитил?

- Похитить-то похитил, сорок три штуки, - Каргамель развел массивными руками, - а вот освободить не смог. Он решил, что просто разбить сосуд недостаточно, надо душу куда-нибудь вселить. И пришел ко мне с предложением: давай, говорит, вселим души в кукол. Ты сделаешь красивых кукол, а мы туда души и поместим. Всё лучше, чем неприкаянными скитаться. Ну, кукол-то сделать для меня проблемы не составляло, а вот как туда душу перенести?

- И вы пошли к ведьмам, - догадался Джеральд.

- Именно. Это всё Джулиан придумал, я его отговаривал, но он таким настойчивым был. Это ж лет двенадцать назад было, тогда же еще всё совсем недавно случилось, я про резню эту в Эллере, жутко было. Но пошли мы всё же туда, и с госпожой Вистерией встретились. Она идеей Джулиана заинтересовалась, но плату попросила высокую. Он побледнел, но согласился. Теперь он у госпожи Вистерии в помощниках ходит, и только ей песни поет. Хвостом пушистым помахивая.

- Мистер Мяу! - вспомнил Джеральд.

- Он самый. В итоге, сделали мы с госпожой Вистерией сорок три куклы и вселили в них сорок три души. А потом она мне предложила ей помогать. Сама она многие ингредиенты доставать не могла, не может она Эллер покидать, вроде бы. А тот, кто ей приносил всякие волшебные вещи раньше, как раз умер – то ли от старости, то ли несчастный случай на работе. Вот, теперь я для нее всякие разности достаю. Ну, и приходится еще и игрушками на жизнь зарабатывать. С одной покупательницы ведь, даже такой, как она, долго не проживешь. Ходят, правда, ко мне с десяток других клиенток, не настоящие ведьмы, так, любительницы, но основной доход, всё-таки, игрушки. Да, и, сказать по правде, люблю я это игрушечное дело. Ну, давай посмотрим, что нам нужно тебе собрать.

- Подождите, Каргамель. А что стало с куклами?

- С куклами? Я их продал. Очень дорого, они попали в лучшие дома Нью Эвалона. Говорящие куклы, реагирующие на вопросы, с эмоциями, почти живые. И оказалось, что те дети, у которых они были, развиваются быстрее других, умнее, что ли, становятся. Тогда и пошло название «куклы Мерлина». Как волшебник Мерлин короля Артура наставлял, так и волшебные куклы помогали детям. Не обошлось, однако, и без накладок. Дети, они же, Джеральд, разные бывают. Кто-то кукол бил, кто-то отрывал им ноги и руки, кто-то их мучал. И таким детям стали сниться сны: жуткие, тягучие, безумные. Сны, из которых они не могли вырваться, не могли проснуться. А когда всё-таки просыпались, не могли забыть, боялись снова засыпать. Было несколько самоубийств, несколько сумасшествий, поломанные судьбы. В результате, за куклами Мерлина закрепилась очень неоднозначная репутация. Их все хотят, но их и боятся. Я перестал следить за их судьбой, если честно, для меня эта страница завершилась. Но не удивлюсь, если когда-то снова их встречу. Такие вещи имеют свойство возвращаться в твою судьбу. Ладно, Джеральд, давай всё-таки подберем тебе по списку.

Каргамель открыл шкаф и начал водить пальцем вдоль полок, время от времени доставая оттуда маленькие баночки и мешочки и раскладывая их на столе.

- Так, порошок из рога единорога, перья ласточки, волосы из гривы черной лошади, чешуя русалки, лепестки розы, коготь стрыги, чешуйка дракона, крыло летучей мыши, лепестки сирени, шипы крыжовника, кровь вампира, сердце утопца, волос полуденицы, майоран, петрушка, шалфей, кайенский перец, лягушачьи лапки, хвосты мышей, зуб мантикоры, перо грифона. Всё? А, нет, еще шерсть белого волка. Теперь всё.

- Сколько я вам должен, Каргамель?

- Так, сейчас посчитаем. Значит, это, это, это, еще это, итого, три тысячи семьсот девяносто три доллара восемнадцать центов. Ну, а это, - он достал из шкафа запечатанную бутылку из темного стекла, - это мой подарок вам лично, Джеральд.

- Что это?