Михаил заметил, что после слова «испугаться» Галя вздрогнула.

Значит, она сама подозревала, что дело в этом. Тем не менее, она спросила:

– А разозлиться разве нельзя?

– Злость будет присутствовать во всех случаях. Кому охота признавать, что дело идет не так, как надо? Но в одном случае она заставляет собрать всю выдержку и поумнеть, а в другом выливается в деморализацию и желание поскорей убраться от жизни такой восвояси, покуда цел.

Михаил умолк, но Галя продолжала вопрошающе смотреть на него.

– Ну уж нет, – подумал Михаил. – Говорить вам, мадам, какая гипотеза тут верна, я не буду.

– А куда от жизни такой отсюда можно убраться? – наконец, спросила она.

– Как куда? На запад, через горы. Километров сто-сто двадцать. Там автотрасса.

– Это проще, чем сплавляться по Реке?

– Нет, конечно. Даже безусловно тяжелей, на мой взгляд. Возможно, не так рискованно, хотя как знать? Лично я бы от Реки не уходил.

– А вам тут бывало страшно? – неожиданно и глядя в упор, спросила Галя.

– А как же! Совсем до ужаса – нет. Но кое-где, глядя, что творится в воде, сердце все-таки замирало.

– И в последнем пороге тоже?

– Да, как раз в нем. Вы как его проходили – в байдарке или по берегу?

– Нас с Ирой высадили на берег.

– Ну и Слава Богу! Значит, у ваших мужчин есть совесть. И не все пропало.

– Вы о чем?

– О том, что они не забыли, что не имеют права рисковать вами как собой.

– Мы здесь тоже по своей воле, – обиженно возразила Галя.

– Ясное дело, по своей, – подтвердил Михаил. – Но и по неведению или чрезмерному доверию тоже.