– Ты хочешь, чтобы я сказал ему, чтобы я сказал всем вокруг, что мы влюбляемся друг в друга, – уточнил Марк, – но не что мы уже влюблены?

Эмма вспыхнула.

– Нужно, чтобы эта ложь звучала достоверно.

– Ты многого мне не говоришь. – Его глаза сверкали. Теперь он меньше был похож на человека и больше – на фэйри. Он оценивал ситуацию, осторожно примерял ее на себя. – Полагаю, ты захочешь, чтобы все знали, что мы целовались. А может, и не только.

Эмма кивнула. Ее щеки горели огнем.

– Клянусь, я объясню все лучше, – сказала она, – если ты согласишься. И клянусь, это может спасти Джулиану жизнь. Мне претит просить тебя о лжи, но…

– Но ради тех, кого ты любишь, ты готова на все, – закончил он, и она не смогла на это ответить. Теперь он явно улыбался, его губы довольно изогнулись. Эмма не понимала, было ли это довольство людей или довольство фэйри, которое покоилось на хаосе. – Я понимаю, почему ты выбрала меня. Я здесь, я всегда рядом, мы бы легко могли начать отношения. И никто из нас не связан обязательствами ни с кем другим. А ты, как я уже сказал, красивая девушка и, надеюсь, не считаешь меня уродом.

– Нет, – сказала Эмма и ощутила, как ее накрыло волной облегчения и тысячи других чувств. – Ты точно не урод.

– Тогда у меня остается лишь один вопрос, – произнес Марк. – Но сперва…

Он повернулся и решительно закрыл дверь.

Когда он снова посмотрел на Эмму, она поразилась его сходству с фэйри. Его глаза были полны грубого, животного удовольствия, беспечности, беззаботности, которая характерна для мира, где не действуют законы людей. Он как будто принес с собой в комнату дикость фэйри, холодную сладкую магию, которая все равно горчила у корней.

Марк протянул ей руку, маня ее и призывая к себе.

– Зачем лгать? – сказал он.