— Ты глянь! Во!

— Батя — ноет парень. — Мне бы…

— Стой, неслух, спокойно!

— Ну, я не знаю… — почему-то у меня такое ощущение, что Тома-кузнец время тянет.

— Как есть ты, кузнец, ирод-царь и мытарь!!!

— Коли согласен — на.

И выдает ему грязную крынку какую-то. Парень хватает крынку и, зажимаясь, убегает за кузню. Сговорились на наваривании полосы на старый нож. А хотел мужик новый.

— Батя, — спрашиваю уже я. — Это что?!

— Т-с-с! Для закалки первое дело, чтоб, значит рыжий!

Да. Это оно.

— Это он что — не выдерживает мой внутренний голос. — Вот в этом самом…

— Очевидно, да.

— Бу-э-э…

Работаем, в общем. Надеюсь, и зарабатываем.

Сел Тома к стеночке и глаза прикрыл. Год какой-то непростой, Господи… Не платят. Только-только шеваж и долю общинной тальи выплатить. На прокорм и половины зерна не вернули… Дидье еще не набрал заказчиков, чтобы требовать — а ему надеются не заплатить. Что и делать-то?

— Батя? Ты чего тут?

Сыночка. Говорит теперь, и в кузне ловчеет день ото дня — не в пример тому Дидье.

Пойду по деревне пройду. Долги собрать.

— Помочь есть надо?

— Нет. Работай…